Мораль басни Госпожа и две служанки и ее анализ (Крылов И. А.)

Безрассудным мотовством русский барин себя прославил в Москве и Петербурге, Париже и Риме. Но он прославил себя не менее, а более и рассудительным приобретательством, терпеливым и настойчивым. Только не на международной арене, а где-то в закуте, в глуши, в каком-нибудь Неелове, Неурожайке — тож... Прославил.

Об этом Крылов расскажет в басне 1816 года «Госпожа и две Служанки». В басне под звездочкой, что означает: «перевод или подражание». Но и в переводах и в подражаниях Крылов был и неподражателен и неподражаем. Образ Госпожи, настоящей Салтычихи, им выписан с такой первозданной силой, что никакие «оригиналы» не идут с ним ни в какое сравнение.

Образ самобытный, образ — порождение русской крепостнической действительности.

Схема сюжета известна очень давно, она идет с древности и, попадая в определенную национальную среду, обрастает соответствующими реалиями национальной жизни, что получилось и у Крылова, чей взор видел все в девичьей, передней, на псарне, на конюшне и в барских покоях. Так родился русский «извод» старого сюжета, образная система которого не нуждается ни в какой рекомендации.

У Барыни, брюзгливой и неугомонной, были 2 молодые служанки, которые должны были с утра до ночи прясть, не покладая рук. Служанки. Дворовые. Такова их «часть» или, «сказать простее», у-часть.

Днем перевесть она не даст за пряжей духу;

Зарей, где спят еще, а уж у них давно

Пошло плясать веретено.

Ни часа покоя. С утра до ночи — это неточно. От раннего утра до поздней ночи — тоже не очень передает «длину рабочего дня». Крепостное право, по-крыловски, означает безграничное право Госпожи и полное бесправие для Служанок: «Им будни, праздник — всё равно» — это главное. И петух, рано будящий старуху, — необходимый стерженек басенного сюжета, он, кроме всего, точно указывает предельность начала работы: дальше удлинять некуда.

Это — никакой не Эзоп («знаем мы этого Эзопа», — говаривали догадливые цензоры в России), а обнаженная сцена крепостнической эксплуатации, описанная Радищевым, и если этого не «заметили» 150 лет назад, то только потому, что это носит название басня. Что означало: ищи применения иносказания, «подтекста», — Госпожа, мол, не настоящая госпожа и Служанки — не настоящие, Крылов — хитрый... А вся хитрость Крылова в том и состояла, что его Госпожа была настоящей барыней, жестокой крепостницей а Служанки — бедные, измученные дворовые девки. Чтобы как-то облегчить свою участь, они свернули голову петуху. Но «из огня да в полымя попали». Боясь, чтобы не пропало время, барыня начинала их будить, когда петухи еще и не певали. Видимо, кроме костлявой руки и клюки в ход пускалось что-то и другое. «Внеэкономическое принуждение», — скажут ученые...