По роману «Господа Головлёвы» (начало) (Салтыков-Щедрин М. Е.)

Читать произведения Салтыкова-Щедрина, особенно роман «Господа Головлёвы», тяжело и страшно. Казалось бы, перед нами история провинциального рода, одного из многочисленных дворянских гнезд, рассеянных «по лицу земли русской». Сколько написано об этом лирических откровений Тургенева! Плодородные угодья, ломящиеся от заготовляемого впрок барские закрома. Как не вспомнить «старосветских помещиков» Гоголя, которые очень любили покушать и отличались простотой нравов и добросердечностью!

Но нет на страницах щедринского романа ни поэзии, ни добросердечия.

А если и вспоминается Гоголь, то лишь как автор «Мертвых душ», где на всеобщее обозрение выставлены ужасающие признаки омертвления живой человеческой души. «Господа Головлёвы» не только продолжают гоголевскую тему, но доводят её до исторического, психологического и логического завершения.

Все повествование Щедрина проходит под знаком разрушающей работы смерти. Над «вымороченным родом» захудалых дворян тяготеет злополучный фатум. Из поколения в поколение передается тяжелая наследственность: праздность, непригодность ни к какому делу, запой. Только однажды «посреди этой пьяной неурядицы случайным метеором» блеснула Арина Петровна Головлёва, жесткая, властная, суровая домоправительница. Благодаря своей энергии она сумела значительно поднять уровень семейного благосостояния, только никому её энергия не пошла на пользу. Потому что не любовь и желание добра двигали ею, а «фанатическая погоня за благоприобретением».

Со страниц романа, из уст самой Арины Петровны не сходит слово «семья». Но оказывается, что семья — это призрак, фантом, на самом деле именно семьи как основы общего человеческого благополучия в романе нет. Презрительное равнодушие к мужу-шуту, искренняя ненависть мужа к жене-ведьме. И всё это на протяжении сорока с лишним лет! Дети для матери — «лишняя обуза», каждый из них легко попадает в число «постылых», их держат впроголодь, из «экономии» подают на стол гнилье, когда закрома трещат от запасов свежей провизии.