Мои любимые произведения А. С. Пушкина (Школьные сочинения)

Чьего слуха не касалась фамилия великого поэта? Как музыкант — Чайковский или художник — Васнецов, писатель — Пушкин по праву считается самой известной и значимой фигурой русской литературы. Едва ли это возможно оспорить, однако остаются ли с ним симпатии простого читателя? Пробуждает ли поэзия Пушкина «добрые чувства», наводит ли проза на новые мысли?

Я не могу сказать, что творчество Александра Сергеевича в целом импонирует мне, однако некоторые произведения бесконечно удивляют выбором темы или способом художественного изображения.

Одно из таких – пьеса «Моцарт и Сальери». Написана она в так называемый период Болдинской осени и входит в цикл «маленьких трагедий». Ее герои являются историческими личностями, двумя композиторами: итальянцем Антонио Сальери и австрийцем Вольфгангом Моцартом. Центральная проблема пьесы отражена в реплике Моцарта: «Гений и злодейство — две вещи несовместные». Тема произведения, на мой взгляд, резко выделяет его и из творчества Пушкина, и на литературном полотне в целом. Способен ли гений на преступление? Если гениальность — высший дар, приближающий человека к богу, то, быть может, на злодейство способен и сам Творец? Также меня впечатлил слог пьесы: написанная в традициях классицизма «высоким штилем», она читается легко, несмотря на строгость лексики. Интересны образы героев и их мысли: прав ли Сальери, считающий, что гениальность должна быть послана «в награду любви горящей, самоотверженья, трудов, усердия, молений», прав ли Моцарт, беззаботно и легкомысленно относящийся к своему музыкальному дару? Эта пьеса позволяет задуматься над вопросами, которые обычно не касаются умов людей и которые редко причисляют к категории «вечных», и уже поэтому ее литературная ценность поистине велика.

Кроме «Моцарта и Сальери», мне хотелось бы выделить стихотворение «Пророк». Оно поразило меня яркостью и смелостью образов, подобранных поэтом. Необыкновенен масштаб картины, открывающейся читателю:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье.

Небо и земля, суша и океан, фауна и флора в один миг пролетают перед мысленным взором, и мы осознаем величие того, что доступно взгляду лирического героя. Но как высока цена! Священная миссия – «глаголом жги сердца людей» — отныне становится его призванием и страданием, ведь никогда горькая истина не будет принята народом смиренно. Между строк Пушкин словно спрашивает, готовы ли мы принять истину и достаточно ли сильны для неё, какую дорогу избрали бы, окажись на том перепутье, на котором видим лирического героя. Нельзя не сказать несколько слов об этой развернутой метафоре — образе пустыни и жажды, рокового перепутья — тонком и точном изображении жизненного пути человека сомневающегося, оказавшегося перед нравственным выбором.

Подводя итог, я выражаю свою уверенность в том, что пытливый читатель всегда найдёт в творчестве Александра Пушкина что-то новое для себя, будь то способ художественного изображения или ранее не звучавший в мыслях вопрос.