М. Ю. Лермонтов «Нет, я не Байрон, я другой...» и А. Т. Твардовский «Вся суть в одном-единственном завете...» (Лермонтов М. Ю.)

Стихотворения М.Ю.Лермонтова "Нет, я не Байрон, я другой..." и А.Т.Твардовского "Вся суть в одном-единственном завете...", несмотря на то что их разделяет более ста лет (1832 и 1958), обладают многими сходными чертами.

Оба стихотворения посвящены роли поэта и его наследия. Лирический герой Лермонтова убежден, что он способен "изведать тайны" души-океана и сообщить что-то новое толпе (сравнение "в душе моей, как в океане" и риторические вопросы в последних четырех строках). Лермонтов убеждает: каждый поэт уникален ("Нет, я не Байрон, я другой"), у него есть мысли, которые никому, кроме бога, неизвестны.

Лирический герой Твардовского тоже подчеркивает, что каждый поэт что-то знает "лучше всех на свете" и нельзя "передоверить" свое слово. Эта мысль усиливается повтором слов "знаю", "сказать", "хочу". Различие заключается в том, что в стихотворении Твардовского очень важной является мысль о свободе формы выражения, что связано с обострением цензуры в период написания произведения (не случайно самой сильной оказывается последняя строка, где парцелляцией отделена фраза "И так, как я хочу").

В обоих стихотворениях лирические герои сопоставляют себя с другими литераторами. У Лермонтова это сравнение с Байроном, у Твардовского - с Львом Толстым. Поэты подчеркивают, как велики упомянутые фигуры ("Мой ум не много совершит", - сокрушается герой Лермонтова; "пусть себе он бог", - говорит о Толстом герой Твардовского). Но вместе с тем оба лирических героя и не замахиваются на пьедесталы своих идеалов ("я другой"; "я лишь смертный").

Оба поэта прибегают к экспрессивным синтаксису и пунктуации. например, к выделительному тире: "Я — или бог — или никто!", "Я это знаю лучше всех на свете — / Живых и мертвых,- знаю только я". Но у Твардовского больше неожиданных переносов, рубленных фраз, парцелляций, тогда как экспрессивность в стихотворении Лермонтова на уровне синтаксиса достигается вопросительными и восклицательными предложениями.

Примечательно, что оба стихотворения включают по 12 строк, но при этом не разделены на строфы. Это позволяет воспринимать стихотворение как единую мысль.