Поэма Каллы. Ангел смерти. Литвинка. (Лермонтов М. Ю.)

Каллы (с. 303). Начало поэмы впервые опубликовано в 1860 г. в собрании сочинений под редакцией Дудышкина (т. 2, с. 292—293), полностью —в 1882 г. в «Русской мысли» (кн. II, с. 3—8) и более исправная редакция в «Русской старине» (1882, № 12, с. 697—700).

В авторизованной копии (ИРЛИ) рукой Лермонтова написаны подзаголовки («Черкесская повесть»), примечание к названию поэмы и эпиграф. Последний лист отсутствует: текст обрывается на стихе «И женщин он ласкать не мог».

Заключительные строки печатаются по копии со списка В. X. Хохрякова (ГПБ). В этом списке оторван угол листа и выпали десять строк между стихами: «И женщин он ласкать не мог» и «Хранил он вечное молчанье». В настоящем издании это место отмечено строкой точек. Есть еще одна копия (ИРЛИ) с исправлениями Висковатова «по рукописи Верещагиной». Здесь имеются стихи заключительной части (VI раздел), отсутствующие в других источниках:

Быть может, совести упрек В ее чертах найти страшился... Следы страданья и тревог Не укрывались от вниманья, Под башлыком упорный взор Внушал лишь страх... Ни состраданья, Ни сожаленья — лишь укор Судьбы читался в нем... Никто Не признавал в абреке друга. Он поражал как бич недуга... Встречал ли ночью он кого, Встречал ли днем — всегда его Все сторонились, избегали, Как дней проклятья иль печали. Ему открыт был всюду путь.

«Каллы» датируется предположительно 1830—1831 годами. Поэма основана на черкесском предании (см. Андреев-Кривич С. А. Лермонтов. Вопросы творчества и биографии. М., 1954, с. 62).

Слово «каллы» происходит от тюркского «кайлы» — «кровавый». «Между убийцею и родственниками убитого с момента убийства до момента примирения за кровь устанавливаются особые отношения, называемые кровными. Сам убийца весь этот промежуток времени носит название канлы, что значит кровник», — пишет Н. Семенов в книге «Туземцы северо-восточного Кавказа (Рассказы, очерки, исследования, заметки о чеченцах, кумыках и ногайцах и образцы поэзии этих народов)» (СПб, 1895, с. 280).

В глубоко драматичной по сюжету поэме «Каллы» ярко выражен протест против устаревших жестоких обычаев, поддерживаемых муллами.

С. 306. Кальян свой курит он лениво.— Кальян (персидск. галь-ян) — курительный прибор, который часто делали из металла и украшали золотом, серебром, слоновой костью и т. п.

Белеет памятник простой: Какой-то столбик округленный! Чалмы подобие на нем.— Такие памятники ставились на скалах и возвышенностях над могилами убитых, которые должны были быть отомщены. Изображение чалмы указывало на то, что погребенный — хаджи, т. е. мусульманин, совершивший паломничество в Мекку.

Ангел смерти (с. 308).— Впервые опубликована отдельным изданием в 1857 г. в Карлсруэ. В беловом автографе «Ангел смерти» датирован: «1831 года сентября 4-го дня». Известен предшествующий тексту план поэмы: «Ангел смерти при смерти девы влетает в ее тело из сожаления к любезному и раскаивается, ибо это был человек мрачный и кровожадный, начальник греков.— Он ранен в сражении и должен умереть; ангел уже не ангел, а только дева, и его поцелуй не облегчает смерти юноши, как бывало прежде. Ангел покидает тело девы, по с тех пор его поцелуи мучительны умирающим».

Поэма «Ангел смерти» связана с традицией европейской романтической поэмы Байрона («Каин», «Небо и земля») и А. де Виньи («Элоа»). Сюжет ее восходит к новелле Ж. П. Рихтера «Смерть ангела». Сохранив некоторые общие моменты, Лермонтов заменил рихтеровскую тему небесного милосердия темой противостояния добра и зла (Недосекина Т. А. Ранние поэмы М. Ю. Лермонтова (1828—1832). Автореф. канд. дис. Л., 1973, с. 8, 12—14). Проблематика «Ангела смерти» непосредственно связана со сходными проблемами в поэме «Демон», над которой Лермонтов тогда работал.

Поэма посвящена Александре Михайловне Верещагиной (1810— 1873), впоследствии баронессе Хюгель, родственнице и приятельнице Лермонтова (к ней же обращена «Баллада» («До рассвета поднявшись перо очинил...»).

Измаил-Бей (с. 322).—Написано в 1832 г.; сохранилась тетрадь первого собирателя лермонтовских материалов В. X. Хохрякова с выписками из утраченной рукописи поэмы, где воспроизведена следующая помета на обложке автографа: «Измаил-Бей. Восточная повесть. 1832 год. 10 мая». Посвящение написано позже — не ранее октября — ноября.

Содержание «Измаил-Бея» подсказано реальными эпизодами из истории Кавказа конца XVIII — начала XIX века. В поэме, воссоздающей картины народно-освободительной войны кавказских племен, в известной мере нашла отражение биография кабардинского князя Измаил-Бея Атажукина (Атажукова) ок. 1750—1811 или 1812), посланного отцом в Россию для получения военного образования. Атажукин участвовал в войне с Турцией; за храбрость, проявленную при штурме Измаила, был награжден орденом Георгия 4-й степени. Возможно, Лермонтову было знакомо и народное предание об Измаил-Бее (Исмел-Псыго). Прототипом Росламбека, по-видимому, явился двоюродный брат Измаил-Бея — Росламбек Мисо-стов.

Черновой вариант посвящения состоял из 20 строк; 8 строк, не вошедшие в окончательный текст, связаны, по-видимому, с именем В. А. Лопухиной (о ней см. примечание к стихотворению «К Л.—» на с. 668):

Товарищ бурь моих суровых,

Послушай песни прежних дней...

Давно уж нет у сердца новых;

Ни мрачных дум, ни дум святых

Не изменила власть разлуки —

Тобою полны счастья звуки,

Меня узнаешь ты в других!

С. 327. А кровь джяуров не течет.— Джяур (иначе гяур — от турецкого «gavur», персидского «гебр», арабского «кафир» — неверующий) — у исповедующих ислам название всех немусульман.

С. 331. И Шат подъемлется за ними...— Шат — Эльбрус.

С. 333. И в час урочный молчаливо... Они на поле роковом...— Эти строки, с изменениями, вошли п поэмы «Мцыри» и «Демон».

С. 334. Не очи злобного шайтана...— В восточной мифологии шайтан —дух зла, сатана.

С. 335. Чихирь и мед кинжалом просят...— Чихирь — молодое виноградное вино.

Стояла пери молодая! — Пери — в восточной мифологии добрая фея, охраняющая людей от злых духов.

С. 346. Развеселясь, нередко дивы На тучах строят мост красивый.— Дивы (дэвы) — в восточной мифологии демоны, злые духи.

Дни мчатся. Начался байран.— Байран (иначе Байрам, от турецкого «Ьаугат» (торжество) — мусульманский праздник.

С. 351. Здесь три столетья очарован, Он тяжкой цепью был прикован...— В кавказских мифах о прикованном к скале великане герой бывает изображен двояко: он или благодетель людей (как греческий Прометей и его кавказский вариант Амирани), или их враг. Лермонтов использует материал тех горских народных сказаний, где герой изображен врагом людей.

С. 362. Украсит Север Августом другим! — Лермонтов в иронически возвышенном тоне говорит здесь о Николае I, сравнивая его с римским императором Гаем Юлием Цезарем Октавианом, которому впервые был присвоен титул Августа — «священного».

С. 367. Пришел к Оссаевскому полю...— Оссаевское поле — равнина, расположенная вдоль берега реки Асса.

С. 369. «Песня Селима» с некоторыми изменениями вошла в поэму «Беглец».

С. 373. Питомец смелый трамских табунов...— Около Константи-ногорской крепости, построенной у подножия Бештау, находился (до 1818 г.) аул Трам, известный своими превосходными конями.

С. 382. Жестокий брат, завистник вероломный! Ты сам наметил выстрел роковой...— Версия о «братоубийстве князя Росламбека Мисостова» бытовала на Кавказе; о ней, например, есть упоминание в одном из писем декабриста А. И. Якубовича. Однако изучение исторических источников показало, что Росламбек не был убийцей Измаил-Бея, но, напротив, сам был убит по приказу брата.

И белый крест на ленте полосатой..— Герой поэмы носил Георгиевский крест на черно-оранжевой ленточке. Эта деталь соответствует реальной биографии георгиевского кавалера Измаил-Бея Ата-жукина.

Литвинка (с. 383). Впервые опубликована в отрывках в 1860 г. в собрании сочинений под редакцией Дудышкина (т. 2, с. 287—290), полностью — в 1882 г. в «Русской старине» (№ 12, с. 685—696) и одновременно в «Русской мысли» (кн. 12, с. 1 —15) с произвольными отступлениями от текста в некоторых стихах.

Датируется 1832 годом на основании пометы Лермонтова в авторизованной копии.

Действие поэмы отнесено ко времени русско-литовских войн, происходивших в XV—начале XVI в. Лермонтов стремился отразить в «Литвинке» социально-бытовые особенности той эпохи.

По месту и времени действия, а также совпадению имени героя (Арсений) эта поэма сходна с более поздней—«Боярин Орша». Образ девы-воина, возможно, возник у Лермонтова под влиянием поэмы А. Мицкевича из древнелитовской жизни — «Гражина» (1822). Некоторые мотивы роднят «Литвинку» и с «Конрадом Вал-ленродом» (1827) того же писателя.

Несколько стихов перенесено в эту поэму в измененном виде из «Джюлио» и из стихотворения «1831-го июня 11 дня».

Аул Бастунджи (с. 397). Датируется 1833—1834 гг. Аул Бастунджи — реально существовавшее в конце XVI111 — начале XIX в. горское селение у горы Бештау. Он был разрушен после 1804 г.; Лермонтов мог видеть развалины аула, посетив в 1825 г. Пятигорье.

В поэме отразилась черкесская народная легенда о непримиримых врагах — братьях Канбулате и Атвонуке (или Антиноко); причиною вражды явилась красавица — жена Канбулата.

С. 399. Не знаешь ли аула Бастунджи? — Бастунджи (точнее бустанджи или бостанджи) означает огородник — от тюркского «бустан», «баштан» (огород).

С. 402. Как гурии, из сумрака и света...— Гурии по верованиям мусульман — населяющие рай вечно юные прелестные девы, которые служат наградой правоверным.

С. 403. Косматые, как перья шишака.— Шишак — шлем, каска с гребнем или с хвостом.

Ст. 407. На арчаге мотается...— Арчаг (арчак) —деревянный остов седла.

С. 408. Мгновенный, как Симун...— Симун (самум) — сухой, знойный ветер пустыни.

С. 416. Какой-то темный стих из алкорана...— Алкоран, коран — главная священная книга у мусульман.