Цитатная характеристика Плюшкина (Гоголь Н. В.)

Это один из самых запоминающихся героев поэмы. Особенно выразителен его портрет, поскольку мы не сразу понимаем, какого пола этот человек: "... Долго он не мог распознать, какого пола была фигура: баба или мужик. Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот, на голове колпак, какой носят деревенские дворовые бабы, только один голос показался ему несколько сиплым для женщины ..." Не случайно приводится и внутренний монолог Чичикова: "... Ой, баба! ой, нет! [...] Конечно, баба! ..."

Старый ("...

седьмой десяток живу!..."), беззубый ("... Плюшкин что-то пробормотал сквозь губы, ибо зубов не было ..."), с выдвинутым вперед подбородком ("один подбородок только выступал очень далеко вперед, так что он должен был всякий раз закрывать его платком, чтобы не заплевать"), с бегающими глазками ("маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши"), Плюшкин не внушает особой симпатии. Но более всего странен и неприятен наряд этого помещика: "нельзя бы докопаться, из чего состряпан был его халат: рукава и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть, какая идет на сапоги; назади вместо двух болталось четыре полы, из которых охлопьями лезла хлопчатая бумага. На шее у него тоже было повязано что-то такое, которого нельзя было разобрать: чулок ли, подвязка ли, или набрюшник, только никак не галстук..."

Трудно разглядеть в этом тряпье помещика. Двойником Плюшкина становится его ветхий дом с заколоченными ставнями: "... Каким-то дряхлым инвалидом глядел сей странный замок, длинный, длинный непомерно..."; "Стены дома ощеливали местами нагую штукатурную решетку". Неудивительно, что и деревня Плюшкина являет собой ту же разруху: "... Окна в избенках были без стекол, иные были заткнуты тряпкой или зипуном; балкончики под крышами с перилами [...] покосились и почернели даже не живописно..."

И во внешности героя, и в его быте, и в отзывах о нем других людей мы составляем впечатление о Плюшкине как о человеке скупом, мелочном, лишенным человеческих чувств.

"... восемьсот душ имеет, а живет и обедает хуже моего пастуха!...", "всех людей переморил голодом...", - говорит Собакевич о Плюшкине)

"... человеческие чувства, которые и без того не были в нем глубоки, мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачивалось в этой изношенной развалине..." - отмечает автор. "... это бес, а не человек..." - считают покупатели.

Но Плюшкин не всегда был таким: скупость развивалась в нем постепенно - после того, как овдовел и похоронил последнюю дочь: "... Плюшкин стал беспокойнее и, как все вдовцы, подозрительнее и скупее. [...] Во владельце стала заметнее обнаруживаться скупость [...] Наконец последняя дочь [...] умерла, и старик очутился один сторожем, хранителем и владетелем своих богатств..."