Правда теории и правда жизни в «Преступлении и наказании» пример (Достоевский Ф. М.)

Роман Фёдора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание» затрагивает философско-психологические темы о нравственности и морали, о чистоте души, о совести, о вере и любви, о человеческих судьбах. Важной философской составляющей романа является теория Раскольникова, её развитие и крах, её несоответствие правде жизни.

Теория Раскольникова заключается в разделении людей на обыкновенных и необыкновенных, способных вершить историю и решать человеческие судьбы. Родион причисляет себя к необыкновенным.

Свою теорию он решает проверить убийством процентщицы Алены Ивановны, подкрепляя это тем, что убив её он сможет помочь нищим, пожертвовав жизнью одной вредной старухи, можно улучшить жизни многих людей. Проверка теории идёт не по плану, когда Раскольников убивает ещё и беременную Лизавету, честную, добрую, ни в чём не повинную сестру процентщицы.

Вскоре Раскольников понимает, что преступление не принесло никому никакой пользы, как задумывалось изначально, а вовсе принесло очень много вреда, больше чем убийство одной процентщицы. Например, заключение невинного маляра Миколы, убийство беременной Лизаветы, а вскоре переживания матери и её смерть на почве этого.

Уже на каторге Родион видит сон, в котором человечество уничтожает себя, убивая друг друга. Сон показывает провальность теории Раскольникова. Оправдание насилия приведёт к краху человечества. Раскольников осознаёт, что вовсе он не необыкновенный, никакой он не Наполеон, и теория его ошибочна.

Правда жизни такова, что человек не имеет права распоряжаться жизнью другого человека. Насилие ничем не может быть оправдано. Люди не делятся на обыкновенных и необыкновенных. Все мы равны, все мы имеем право на жизнь, убийство безнравственно, негуманно, бесчеловечно.

Тикам образом, в своём романе «Преступление и наказание» Фёдор Михайлович Достоевский показывает, что преступление не может быть ничем оправдано, никакими даже самыми благими целями. Теория Раскольникова провальна и не соответствует правде жизни, и даже великие люди не имеют право вершить человеческие судьбы, решать кому жить, кому нет.