Повесть В. Катаева «Сын полка»: проблематика и поэтика (Литература XX века)

Валентин Петрович Катаев — один из известнейших прозаиков реалистического направления советского периода. Будучи свидетелем бурной истории своего века, он с неподдельной честностью и без прикрас описывал различные перипетии судьбы Родины и народа на страницах собственных произведений. Катаев обладал способностью и воскрешать события давно ушедших дней, и открывать читателям насущные проблемы человечества, представляя их близкими, в первую очередь, для себя самого и превращая в книгу собственной жизни. Валентин Катаев стал одним из первых творцов советского периода, кто заговорил о детях войны.

В 1945 году свет увидел известную повесть автора «Сын полка», которая до сих пор леденит душу своей откровенной жизненной правдой. В 1946 году книга была удостоена Сталинской премии.

Автор совершенно по-новому решает рассказать читателю о военном времени, пропуская его через призму детского восприятия. Поэтому не сражениям уделяет Катаев своё внимание, а описывает в спокойно-повествовательной манере жизнь во время войны, судьбы людей, которые стали заложниками времени. Главным героем повести становится Ваня Солнцев, мальчик-сирота. Его отец погиб на фронте, а мать была убита немцами. Полк, который по счастливой случайности обнаружил в окопе спящего Ваню, стал его новой семьёй. Образ несчастного ребёнка, измученного голодом и труднейшими испытаниями, которые выпали на его долю, является, как говорил и сам автор, собирательным образом, настоящим явлением в судьбе русского народа. Первая встреча солдат с Ваней Солнцевым является для нас иллюстрацией той единственной правды военного периода, которые многие хотели бы стереть из своей памяти. Катаев пишет:

Война не щадила никого. Юноши и девушки, женщины и мужчины, старики, дети: все были подвержены опасности в равной степени. Но она служила также и важным уроком мужества и стойкости. Ведь те испытания, которые выпали на долю героя повести, закалили его. Оказавшись на поле боя вместе с капитаном Енакиевым, Ваня Солнцев был решительно настроен драться с врагом, а на приказ удалиться с места будущего сражения, отвечал холодное и уверенное «никак нет». При этом герой, как подчеркивал и сам автор, не утратил детскости. В эпизоде прощания со своей «прежней жизнью» в лице разведчика Биденко мальчику хотелось «прижаться лицом к его обгорелой шинели и заплакать», однако его сдержала могущественная сила, которая теперь будто бы борется с этим внутренним ребенком и, возможно, скоро одержит верх. Единственное, что позволил себя Ваня, это вскрикнуть «Дядя Биденко, прощайте!».

Говоря о проблематике произведения хочется обратиться к мыслям самого Катаева, высказанным во время встречи с читателями в концертной студии «Останкино» в 1978 году. Он отвечал на ряд вопросов, один из них касался идеи произведения. Автор говорил, что для него важно было показать «громадную гуманную зарядку русского народа, когда солдаты среди неслыханных мучений войны всё-таки замечали этих маленьких людей (прим. детей), они их брали к себе, кормили, чистили, одевали».

Поразительно, насколько широка душа русского солдата, который, несмотря на все трудности судьбы, не теряет в себе человечность и любовь к жизни, готов отдать своё тепло тем, кто в этом нуждается больше всего — одиноким детям войны. Однако в повести не только солдаты становятся необходимыми «пастушку» (так они ласково называли мальчика), но и, наоборот. Ведь Ваня с говорящей фамилией Солнцев смог подарить им столько добрых и радостных чувств, помог раскрыть многие качества, которые каждый взрослый тщательно скрывал. Всякий раз, когда юный герой появлялся среди своей «приёмной семьи», на лицах их прорисовывалась такая нежная и искренняя улыбка, «словно она у них была одна большая, на всю команду. И они улыбались ею не порознь, но все вместе».

Прав был Самуил Яковлевич Маршак, когда заметил, что Ваня не стал всё же «историческим центром книги», непосредственно включенным в боевые действия разведчиков. Он стал её лирическим центром, то есть лицом поэтическим, вобравшим, впитавшим в себя события времени и всё умеющим окрасить детским восприятием. В этом писатель видел свою цель. Автор, по моему мнению, пытается рассказать читателю об уничтожении войной самого ценного — мира детства, однако любые трудности преодолимы, если рядом есть люди, с которыми возможно разделить тягости времени. Добро и человечность двумя нерушимыми столпами стоят над бесчеловечностью войны и всегда побеждают её.

В. П. Катаеву было свойственно использование предметного изображения, разного рода подробностей, детализации. Так как сам он лучше всего знал артиллерийскую среду, поскольку был канониром и фейерверкером, в его повести «Сын полка» мы можем найти огромное количество военных слов: батарея, блиндаж, батальон, кавалерия, ефрейтор, авиация, дзот, гильза, контратака и другие.

Писатель любил уточнения, но никогда не растворялся в мелочах, не уводил от главного.

Детализацию и уточнения приобретают и множество других эпизодов, к примеру, последний, предутренний сон Вани Солнцева: «Ване снилась длинная белая дорога, по которой белый грузовик вез тело капитана Енакиева. Вокруг стоял дремучий русский бор, сказочно прекрасный в своем зимнем уборе».

Безусловно, реализовывать «художественность» повести Катаеву удавалось благодаря многочисленным сравнениям («тёмные, как картофель, ноги», «туман, разлитый, как молоко, по ярко-зелёному лугу», «карта, развёрнутая, как газета», «гул стоял, как стена, вокруг орудий», «на белом предутреннем небе, как на матовом стекле»), метафорам («беглый огонь», «клетчатые морщины», «душистый дым», «кожаная колбаска», «душевные силы», «ноющий звук»), эпитетам («радостные новости», «простой солдат», «удачный выстрел», «длинный ров».

Организация художественного мира у автора подчинена контрастному изображению «нашего» (естественного, человеческого) и «фашистского» (зверского, нечеловеческого). Катаев в своей социально-психологической повести «Сын полка» утверждает мысль о том, что людьми во время войны движет стремление вернуть стабильный, устроенный мир, в котором жизнь протекала естественно и ровно, и никакая война не может подавить в человеке этой силы жизни, что заставляет его в любых, самых невероятных обстоятельствах реконструировать естественный ход человеческих отношений.