Соня и Раскольников — их воскресила любовь по роману Преступление и наказание (Достоевский Ф. М.)

…Нет ничего прекраснее выхода из душной комнаты с закрытыми окнами, без форточек, наконец-то на улицу, на свежий воздух; ничего не приносит человеку большей радости, чем заноза, вынутая, пусть и через боль, из пальца — другим же символом долгожданного облегчения после ужасных испытаний может быть любовь Сони Мармеладовой и Родиона Раскольникова — людей, которые оба страдали невероятно много, и наконец-то стали единым целым, залечив друг другу раны: они несмотря ни на что — ни на унижения, ни на страх и боль — смогли спасти друг друга — а, значит, — воскресли, оба остались в живых. Эта истинная любовь, созданная и описанная Достоевским, создает такое светлое и радостное чувство на фоне всеобщей безысходности и угнетения бедностью, болью и развратом, что произведение об убийствах, ужасе наказания, безумии, каторге, кандалах, «бритой голове» и «половинчатой куртке» хочется назвать одним из самых романтичных и трогательных произведений русской литературы; только эта любовь сделала это мрачное, ежесекундно давящее психологически антиутопическое повествование романом, дающим надежду, непреодолимое желание и силы жить…

…Они оба были жертвами: Соня — жертвой бедности и ответственности за близких, Родион — своей теории «о «тварях дрожащих» и «право имеющих», ставшей его кредо благодаря постоянно давящей нужде, обстановке грязи и подлости, годами царившей вокруг него; они оба были изгоями общества и оба всё-таки смогли окончательно не очерстветь в этом жестоком, безвыходно «душным», подобным Петербургу Достоевского, мире.

Они оба «понесли крест» и «пошли страдать» — другого выхода из сложившейся ситуации, если рассмотреть характеры Сони и Раскольникова, и быть не могло — и они были вознаграждены за это — получили шанс на новую, лучшую жизнь. «Встретился» Раскольников с Соней ещё заочно, по рассказу «пьяненького» Мармеладова о своей восемнадцатилетней дочери, которой, чтобы финансово помогать своей семье (в частности, своему папаше, готовому забрать у дочери последние тридцать копеек на похмелье), приходилось заниматься довольно известным ремеслом — других вариантов заработка для девушки того времени с подобным «образованием» и из подобного «сословия», увы, не было. Раскольникову, который и так был в состоянии некой охватывающей и подчиняющей себе его волю душевной «болезни», побуждающей его на убийство, несомненно, как я думаю, запомнился стойкий характер Сони, которая всё-таки искренне любила и своего отца-алкоголика и даже мачеху, которая не раз её била и унижала всякими возможными способами, — он сразу узнал её во время первой реальной встречи, хотя они почти и не говорили друг с другом, а обстановка свидания была мягко сказать не самой прекрасной и романтичной — умирал раздавленный повозкой Мармеладов. Именно в этот момент — момент смерти Мармеладова — происходит радикальный шаг в жизни Раскольникова – незнакомое ранее семейство становится для него ближе собственной сестры и матери – об этом говорит даже факт того, что Родион отдал чуть ли не последние свои деньги, добытые матерью с большим трудом, на похороны и поминки знакомого (даже не друга), с которым он виделся-то не более нескольких раз в жизни. Почему же Раскольников так поступил? Я думаю, что, во-первых, он понимал истинные намерения Лужина и не желал его женитьбы со своей сестрой, а первоначальное сопротивление со стороны матери и Дуни всё же временно отдалило Раскольникова с последними; во-вторых, лучшая, светлая часть Родиона, которая ещё говорила про убийство, что «это гадость», заставляла вылезти его из своей «паучьей норы» — Раскольников действительно нуждался в общении, неком отдыхе от постоянных размышлений и тревог, он должен был сменить апатию на что-то другое — и он нашёл это другое в некой «благотворительности» — помощи людям, которые в чисто материальном плане жили гораздо хуже, чем он сам. …А также Раскольников нуждался — именно нуждался — в человеке, который бы мог его понять и утешить, при котором ему бы не было бы стыдно даже показать своих слез – и нет, это была не мать и не сестра — уж слишком он не хотел огорчать их — и тем более не университетский друг Разумихин или, тем хуже, какой-нибудь случайный собутыльник — ему была нужна девушка, которая любила бы его, а он любил бы её. Родион и это нашёл в семействе Мармеладовых: таким человеком стала Соня. Раскольников полюбил её чуть ли не с первого взгляда (хотя он и не понимал это на фоне шока убийства и страха наказания): стоит рассмотреть его реакцию на провокационное письмо Лужина, и станет понятно, что его разгневало даже не отношение Петра Петровича к Дуне, а оскорбление, нанесенное Сони, особенно тем, чего она стыдилась больше всего и от чего не могла отказаться в силу беспокойства и любви к своим близким — своего ремесла — но Родион уже тогда понимал, что его избранница вовсе не такая и бросит это, что относится к этому как к позорной, но временной необходимости. После преступления именно ей и суждено было взять на себя роли и психолога, и верного друга, и священника — и излечить Раскольникова.

Если говорить о самой Соне, то она поняла, как мне кажется, что Раскольников не потерянный человек, что он умен и многогранен, что его доброе начало просто сейчас больно (ударение на первый слог) и что он действительно умоляет о чьей-либо помощи — иначе бы он не пришел к ней на «исповедь», не просил бы почитать Евангелие... Ей было страшно видеть перед собой убийцу, но, понимая как страдает Раскольников и будучи действительно верующей христианкой, она бы не смогла ему отказать или, тем более, отдать под государственный суд. В силу своего времени, образования и религии, она не видит другого способа помочь Родиону, кроме как христианского пути искупления вины «через боль и слёзы», через любовь и самосовершенствование — и она советует Раскольникову сдаться следствию. Так он и сделал — в результате его приговаривают к восьми годам каторги и ссылают в Сибирь. Соня понимает, что этому человеку не выжить без её любви и заботы, что Раскольников, возможно, любит её, и отправляется за ним вслед в Сибирь — к тому же, в Петербурге у неё никого не осталось — мачеха и отец умерли, а брат и сестры были пристроены в хороший приют (она бы не смогла обеспечить им такого содержания и образования). Соня часто навещает его в остроге, делает всё возможное, чтобы он окончательно не потерял интерес к жизни — и ей наконец-то удается это — Раскольников, худой, в кандалах, наконец-то берет её руку без отвращения и понимает, что он любит её. Эта любовь затмила его прежнее презрение к жизни — он захотел жить — жить для нее и для себя самого. Соня смогла излечить душу одержимого убийцы — словно в банальной доброй детской сказке, любя, она расколдовала уродливую лягушку, которая обернулась в итоге в прекрасного принца…

И, действительно, ничем другим как доброй сказкой для взрослых любовь Сони и Раскольникова я назвать не могу: она спасла его от смерти, он её — от унижений и позора прошлой жизни. Они полюбили друг друга без всякой личной выгоды, не имея буквально ничего на руках — это была истинная любовь, ставшая чуть ли не единственным положительным аспектом, контрастом протянувшимся через весь довольно внушительный и мрачный шестисотстраничный роман, ставшей его неожиданной и полной надежды концовкой, полной такой надежды, которая заставляет улыбаться и задуматься. Каждому хочется надеяться, что «новая история постепенного обновления человека, постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новой, доселе совершенно неведомою действительностью», о которой говорил Фёдор Михайлович в последнем абзаце своего романа, будет счастливой для обоих, во что и я надеюсь и верю.