Характер и судьба человека по роману «Обломов» (начало) (Гончаров И. А.)

Свой роман «Обломов «Гончаров начал вполне традиционно: с портретной характеристики главного героя. «Мысль гуляла вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности». Кажется, вполне достаточно, чтобы составить представление о внутреннем мире персонажа.

Тем не менее, Гончаров не органичивается прямой характеристикой и дает её косвенное преломление через описание комнаты, где на диване так уютно и прочно расположился Илья Ильич. Перечислены и халат, и паутина, и прошлогодний номер газеты, и пересохшая пепельница, из которой с жужжанием вырывается муха.

Сразу же вспоминаются герои «Мертвых душ» Гоголя, в жилищах которых каждая вещь «кричала», что она тоже Манилов, Собакевич или Плюшкин.

Но и это не все: третьим отражением Обломова, своеобразным зеркалом своего господина является крепостной слуга Захар с его вечным кряхтеньем и бессмертной, как и господский диван, лежанкой.

Таким образом, главный герой, его слуга и вещи предстают как система взаимоотражений, и фигура Обломова приобретает устойчивые, отчетливые очертания. Глава «Сон Обломова», повествующая о нравах Обломовки, где прошли детские годы Ильи Ильича, иллюстрирует мысль о том, что подобные типы не случайно появляются, а представляют собой итог длительного воздействия среды и обстоятельств. Кажется, что на роду Обломова написана его судьба, изменить которую герой не в состоянии.

Именно такое острое социальное содержание образа подчеркнул Н. А. Добролюбов, выступив со статьей «Что же такое обмоловщина?». Статья навела не меньшее впечатление, чем роман Гончарова, и после того, как была уяснена четкая и стройная концепция критика, спорить, казалось, уже не о чем. Добролюбов усмотрел в Обломове воплощение коренной черты русских людей, относящихся к своему делу без увеличения, без личной инициативы, без осознания внутренней ответственности за свое существование на земле. С Добролюбовым согласились практически все, и стало «хорошим тоном» выстраивать из героев русской литературы единый ряд так называемых «лишних людей»: Онегин — Печорин — Бельтов — Рудин — Обломов. С течением времени понятие «лишние» все чаще отождествлялось с представлениями об общественной бесполезности и человеческой никчемности. Правда, в статье Н. А. Добролюбова были и другие не менее важные суждения, относящиеся к творческой манере И. А. Гончарова, его авторской позиции.