Русская природа в поэзии Ф. И. Тютчева (ЕГЭ по литературе)

Для Федора Ивановича Тютчева природа — не просто одна из постоянных тем его творчества, предмет поэтических раздумий. Вряд ли можно найти поэта, который пренебрег бы пейзажными описаниями, не любовался бы красотой звездного неба или утренней зари.

У Тютчева же – нечто гораздо большее: в образах природы отражена душа человека, выражено философское понимание мира, общее ощущение трагедийности бытия.

Природа в стихах Тютчева наделяется собственным характером; она погружается в различные состояния – от бурного ликования до томительного сна.

Сравним два четверостишия:

В первом случае речь идет об активности жизненных сил, о буйстве мироздания. Во втором — о земной усталости и внутренней неподвижности. Оба состояния и оба настроения равноправны и существуют в поэтическом мире Тютчева как два полюса единого целого.

Человек по Тютчеву, — это всего лишь частичка природного мира, и поэтому он не свободен от темных хаотических инстинктов. Стремясь приобщиться к природной жизни, душа человеческая в равной степени впитывает в себя и её гармоническую певучесть и саморазрушительное начало:

На земле с её радостями и бедами поэт смотрит с очень большой высоты, высоты Космоса.

И с этой точки зрения земные заботы тонут в безбрежном океане мирозданья:

«Бездна», «рок», «роковой», «древний хаос», — эти слова можно считать ключевыми для лирики Тютчева. Тема грозных, роковых явлений природы, всеобщих катаклизмов, бросающих вызов воле и бесстрашию человека, — во всей мощи и конкретности впервые зазвучали в русской поэзии именно у Тютчева, хотя отдельные мотивы встречались у Лермонтова, Державина, Пушкина, Ломоносова.

Однако изображение одного хаотического разброда в мире природы Тютчева не ограничивается. Для него важно творческое созидательное начало, которое составляет один из важнейших законов мироздания.

Вот, например, стихотворение «Последний катаклизм»:

Распад связей и разрушение неизбежно ведут к рождению нового — и этот процесс бесконечен.

Изображение русской природы вписывается у Тютчева общую картину мироздания. Но она более приближена к людским заботам, более одухотворена, «одомашнена».

Ещё земли печален вид,

А воздух уж весною дышит,

И мертвый в поле стебль колышет

И елей ветви шевелит…

Здесь переданы типичные детали средне-русского пейзажа, пропущенные сквозь призму душевных переживаний:

Душа, душа спала и ты…

Но что же вдруг тебя волнует,

Твой сон ласкает и целует

И золотит твои мечты?..

Или весенняя то нега?..

Или то женская любовь?..

Пейзажные зарисовки Тютчева полны и мысли, и чувства. И то, и другое дается не в голой отвлеченности или описательности, но через сопоставления, сравнения, уподобления. Сопоставляя, как в данном стихотворении, весеннее пробуждение природы с душевным состоянием, Тютчев во многом следует фольклору, где подобные приемы распространены.

Овеянные народной традицией, тютчевские образы становятся не только поэтичнее, но и теплее, сердечнее. Они воспроизводят элементы крестьянского быта, которые очеловечивают пейзаж, вносят в него щемящую ноту ожидания.