Философия истории в романе-эпопее «Война и мир» (Толстой Лев Н.)

В толстовской философии истории также взаимодействуют хаотическое начало и универсальные закономерности. В центре внимания писателя — вопрос о движущих силах и законах исторического развития, движения истории, конкретнее о роли сильной личности в истории, роли «великих» полководцев, лидеров, вождей. Автор выступает против так называемой «романтической» школы историографии (имена её крупнейших представителей — Тьера, Гизо, Тьерри — часто мелькают в романе в негативном контексте), стремившейся писать историю по биографиям великих людей и объяснять исторические события их деятельностью. С точки зрения Толстого, любой вождь и полководец — такой же раб обстоятельств, как и его «последний капрал». Воля вождя абсолютно равнозначна воле любого из его ничтожнейших подданных. Всякое историческое событие может совершиться только тогда, когда огромное количество устремлений разных людей, движимых одной целью, огромное количество обстоятельств совпадают в одной точке, в одной цели.

Именно так объясняет Толстой любое историческое событие, попадающее в поле его зрения (или стремится так его показать и объяснить). Например, Бородинское сражение, по мысли писателя, произошло именно тогда и в том месте и развивалось определенным образом не потому, что так было задумано Наполеоном или Кутузовым, но по стечению обстоятельств, из-за совпадения огромного количества устремлений: «Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно».

Таким образом, главное в истории для Толстого — массы, их движение, их устремления, идеалы и цели. Что же в конечном счете обусловливает их движение? — на этот вопрос ответ дается, скорее, уклончивый: Божественный замысел, Провидение.

Зачем в таком случае, собственно, нужны все эти вожди и полководцы, Наполеоны и Кутузовы, Александры и Мюраты? Ведь в самом романе существует безусловное деление на полководцев и вождей ложных и подлинных. И здесь критерии у Толстого кажутся парадоксально перевернутыми: чем более активен полководец или государственный деятель, чем больше он стремится вмешаться в ход событий, тем хуже он как лидер.

Деятельность «великого человека» либо не имеет никакого результата, как, например, попытки молодых русских военачальников захватить в плен Наполеона или полностью окружить и разгромить французскую армию, либо ведет к результатам вредным. Так, попытки Растопчина повлиять на ход событий приводят к тому, что из Москвы вывозят ненужные канцелярские бумаги и нелепый воздушный шар, а французам оставляют золото и запасы оружия. Из всех распоряжений Наполеона во время Бородинского сражения исполняются только наиболее бесполезные. Примером смертельно опасной активности может служить Долохов, прыгнувший во время аустерлицкого бегства на тонкий лед и увлекший на неизбежную гибель множество людей.

Дурные вожди склонны принимать позы «великих людей», жить «для истории», они слишком увлекаются своей ролью. Таким показан Наполеон, разговаривающий с гвардейцами и придворными перед Бородинским сражением. Он вовлекает в эту игру в «великого человека» и окружающих, например, когда объезжает поле Аустерлицкого сражения, где все стараются сказать что-нибудь красивое «для истории». Подлинный вождь не стремится к эффектным позам и поступкам, он прост, как любой из его подчиненных. Свою миссию он видит не в том, чтобы «направлять» ход событий, а в том, чтобы угадать волю армии, народа, и стремится к тому, чтобы ничто не мешало осуществлению этой воли. Но чтобы угадать эту волю, вождь сам должен быть тесно связан с народом.

В романе «Война и мир» выведено немало реальных исторических деятелей, и подавляющее большинство из них дурные вожди. Это Наполеон и все французские, русские, австрийские полководцы, похожие на него. Настоящие вожди встречаются крайне редко, как и все выдающееся в этом мире. Пожалуй, можно найти в романе только трех полководцев, которых Толстой считает подлинными гениями и по-настоящему великими людьми: это Кутузов, Багратион и Дохтуров. Этих людей отличает великая простота, они готовы рассматривать себя лишь как орудие воли Бога и народа, у них нет полководческих «исторических» амбиций. И именно таким, как они, принадлежит честь победы.

Свои философские взгляды Толстой излагает в виде своего рода теоретического трактата, пытается систематически изложить их во второй части Эпилога, но они обусловливают и сам способ изображения событий. Специфическая философия истории автора предопределила необычную композицию романа, состоящего из чередующихся сцен, при этом эпизоды с участием «великих» исторических деятелей сменяются эпизодами из частной жизни. В мире романа и то и другое равноправие: так, например, причиной поражения Наполеона является и мудрое руководство Кутузова, и то, что купец начинает жечь свои лавки, а Наташа Ростова отдает подводы своей семьи раненым, лишая себя, по сути дела, приданого, а значит, и надежд на замужество. Философия истории и особое понимание Толстым человеческой натуры обусловливают и новаторское изображение им в романе войны и военных действий.