Как в повести Н. В. Гоголя «Шинель» представлены образы петербургских чиновников? (ЕГЭ по русскому)

«Шинелью» Н.В.Гоголь завершил цикл «Петербургских повестей». Эта произведение стало итоговым в размышлениях автора над проблемами чиновничье-бюрократического Петербурга. В «Шинели» писатель продолжает тему маленького человека, но наполняет произведение глубоким социальным и гуманистическим смыслом.

Судьба мелкого чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина выглядит историей гибели ограниченного человека под властью обстоятельств. Бюрократизм доводит «вечного титулярного советника» до полнейшего отупления.

Смысл его существования заключен в переписи казенных документов. Он исполнителен, старателен, но ничего иного ему не дано. В его жизни нет даже мелких человеческих радостей, да и сослуживцы постоянно подтрунивают над незаметным и тихим сотрудником.

Башмачкин безынициативен и полностью лишен самостоятельности, он словно бездушная пишущая машинка. И все-таки у него появляется мечта – сшить новую шинель. Эта идея становится для Акакия «идеальной целью» и полностью захватывает его. Он голодал, не жег по вечерам свечи – все ради скорейшего накопления денег и исполнения своей мечты. Печальным юмором звучат гоголевские слова о том, что грезящий обновкой Башмачкин «сделался как-то живее, даже тверже характером…»

В приземленных мечтаниях чиновника выражена огромная социальная ущемленность. При этом способность к переживанию чего-то идеального в герое все же остается. Человеческие потребности неистребимы даже при жесточайшем социальном унижении – именно в этом заключен гуманизм «Шинели». Автор показывает, что даже в душе забитого и беспомощного человека теплится протест против рабского положения.

Важное место в повествовании Гоголь уделил «значительному лицу». В его образе как бы обобщена вся бюрократическая машина. При этом высокий чин тоже в некоторой степени жертва. Автор замечает, что тот был «в душе добрый», недурной и «неглупый» человек, однако «генеральский чин совершенно сбил его с толку». Все хорошее и доброе растворилось под солидным генеральским мундиром. Исчезла душа, остался лишь чин, форма без содержания. А причина духовного оскудения «значительного лица» лежит все в той же бездушной бюрократической системе, безжалостно уродующей любого оказавшегося в ней человека.