«Моление» Даниила Заточника (Средние века и возрождение)

Из всей, известной мне, древнерусской литературы меня впечатлило "Моление" Даниила Заточника.

Произведение написано около 1229 года, обращено, вероятно, к переяславско-суздальскому князю Ярославу Всеволодовичу.

Во-первых, в "Молении" происходят перемены в построении произведения: меняется сюжет, повествование, конструкция. Появляется иной тип мышления, личности. Таковым является Даниил Заточник, "Заточник" означает "пленник", "заключенный". Об авторе неизвестно, кто он, откуда, есть ли у него семья, почему оказался на пороге бедности. Но известно, что рассказчик желает стать приближенным самого князя, вероятно, Ярослава. Даниил местами иронично, местами четко и конкретно выражает свою позицию относительно некоторых вещей: неразумных вельмож и бояр, находящихся рядом с государем; о женитьбе по расчету на "злой" жене; о походе в монастырь.

На страницах "Моления" создается образ верного думца, мудрого острослова, знающего, как угодить своему господину, за что уколоть.

Даниил выше всего ставит интеллектуальную силу человека, тем самым поднимая серьезную проблему того времени: почему действительно умные, мудрые люди живут за чертой бедности? Мы, конечно, осознаем временные рамки написания произведения, поэтому данный вопрос остается открытым.

Нельзя не отметить своеобразие поэтики "Моления". Постоянны риторические обращения, олицетворяющие призыв к слушателям: "Господине!", "Княже мой, Господине!" Анафоры, повторы также изобилуют своим количеством, словно автор хочет достучаться до сознания реципиента, чтобы он внимал его речи. Нередки обращения к Священному писанию, что свойственно для древнерусских текстов. Но главное, что поразило в "Молении" — это цитирование Даниилом высказываний князей, мудрецов, философов, что ещё раз подчёркивает великие знания и мудрость автора.

Таким образом, невероятное по структуре и повествованию произведение некого Даниила Заточника, древнерусского интеллигента, остро ощущающего недуги своего времени, пытающегося найти выход из нищенского положения, ратующего за признание человеческого достоинства независимо от социального и имущественного положения человека, произвело на меня большое впечатление.