Иносказание или «эзопов язык» в произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина (Салтыков-Щедрин М. Е.)

Эзопов язык. Сатира, творческая манера писателя или низкое недостойное уподобление, “рабья манера”? Иносказательный, уклончивый, намекающий — определение этого средства художественной выразительности было пущено в обиход самим Салтыковым-Щедриным. Сатирик не раз “критиковал” данный литературный приём, но так как “предложить” взамен было в общем-то нечего (с учётом общественно-политической обстановки), он виртуозно им овладел, открыв для себя возможность показать читателю уникальные краски.

Итак, эзопов язык — это особая творческая манера повествования Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, которая в той или иной мере присутствует в многих его произведениях на разных этапах развития его культурных и общественно-политических взглядов.

Тем не менее, если обратиться к жанровой хронологии произведений сатирика, то можно особенно ясно увидеть изменение (скорее даже эволюцию) стиля, характера и формы его литературных работ. От тяготеющих к реализму очерков, жизнь в которых изображалась в “своей неприглядной истине”, Салтыков-Щедрин пришел к детским сказкам для взрослых, художественный мир которых только разжигал воображение читателя и заставлял его “поглядеть по сторонам” в поисках реального объекта повествования. Необходимость преодолевать ценз и многочисленные запреты и стала главной причиной того, что произведения Салтыкова-Щедрина изобилуют “случайными оговорками”, сознательными умолчаниями и завуалированной сатирой (пример: “доктринёры бараньего рога и ежовых рукавиц” и, конечно, знаменитые “департаменты распределения богатств и государственных умопомрачений”). Автор нарочно использует многозначные образы и мысли, для того чтобы любому можно было сказать: “…нет, ты клевещешь! Я совсем не туда иду, а я просто гуляю!” (речь о мысленном пути, конечно). Сатирик умудрялся создавать фантастические ситуации, совершенно “неподсудные” цензурному уставу, однако настолько правдиво и метко передающие различные перипетии общественной жизни, что, пожалуй, даже самый недалёкий читатель узнавал в “премудром пискаре” среднего представителя интеллигенции, у которого “…ума палата, вот он им и раскидывается”. Также, я считаю важным отметить то, что произведения Салтыкова-Щедрина являются, по сути своей, “баснями без морали”, то есть писатель не делает выводов, предоставляя аудитории абсолютную “смыловую” свободу.

Можно по-разному относиться к эзоповому языку, как к средству художственного повествования, но сложно не согласиться с тем, что этот приём позволяет автору сказать ещё больше, а читателю ещё больше понять. А. И. Герцен сказал об этом: “Скрытая мысль увеличивает силу речи, обнажённая — сдерживает воображение”.