Б. Окуджава «Упразднённый театр» (Читательский дневник)

Роман Булата Окуджавы «Упразднённый театр» можно было бы сравнить с "Войной и миром" Л. Н. Толстого по охвату судеб, но произведение 20 века в разы лаконичнее (порой судьба человеческая умещается в несколько абзацев), да и финал отнюдь не радостен: там, где у классика 19 века большинство героев обретают счастье в семье, у классика 20 века 12-летний подросток остается сиротой при живых родителях - сыном врагов народа, а от некогда богатых армянской и грузинской ветвей родственников Кукушки гибнут, подвергаются "чисткам" либо просто остаются несчастными все...

Книга Б. Окуджавы оставляет ощущение, будто прожита не одна жизнь, а сразу два десятка жизней. Перед читателем - не только взрослеющий Ванваныч, он же Кукушка, который неожиданно к последним страницам обретает тяжелое знание. И не только его родители - Ашхен и Шалико Окуджава, которые из убежденных сторонников революционных изменений вдруг - в результате партийных интриг - превращаются во врагов народа.

Писатель берет шире, охватывая судьбы бабушек и дедушек, а также многочисленных дядей и теть Кукушки. И перед нами - по сути судьбы двух слившихся семей - с рубежа 19-20 веков по 1930-е.

Причем повествование сужается и все более фокусируется на фигуре Кукушки от начала к концу книги, по мере его превращения из не кстати родившегося в семье революционеров ребенка в рано повзрослевшего подростка. Это происходит не только потому, что Кукушка взрослеет. Теряются связи между братьями и сестрами, которые по-разному относятся к изменениям в стране, перестают понимать друг друга. На место дружных шумных армянских и грузинских семей, из века в век живущих на одном месте приходит малая семья - из трех человек, кочующая по огромной стране и утрачивающая связи с прошлым...

Автор книги как будто задает вопрос: кто был прав из всех этих людей, приходившихся родственниками Кукушке? чья жизненная позиция была верна? где каждый из них совершил ту ошибку, по которой так несчастливо сложилась его жизнь? Но, прочитав роман, мы понимаем, что каждый из изображенных людей был по-своему прав, а правды универсальной - на всех - попросту нет. Если отмотать ленту времени, никто из них и не смог бы поступить иначе: и Ашхен все равно стала бы революционеркой, как бы ни относились к этому родители, и Оля все равно выбрала бы в мужья пьющего поэта, и Саша все равно бы не подвергся революционной лихорадке и отправился бы на службу царскому режиму и т.д. Все они были прекрасными людьми: красные или белые, грузины или армяне, убежденные приверженцы нового режима или сторонние наблюдатели... И это удивительное качество Окуджавы-писателя: он не дает оценок своим героям, он умеет так в нескольких словах описать картину мира каждого человека, что в одном абзаце читатель верит в Бога (няня Кукушки), а в другом недоумевает над этими атавизмами (Ашхен), в одном месте смотрит на мир глазами родителей, в другом - глазами ребенка и пр. Перед нами предстает удивительная полифония взглядов, мироощущений, эмоций, убеждений.

Во многом эта полифония достигается языковыми средствами. Так, тифлисская часть книги изобилует словами, называющими национальные блюда, приправы, одежды: чади, чурчхела, джонджоли, цицака, лобио, сунели, торни, пури. Здесь и там встречаются армянские и грузинские приветствия, восклицания, пожелания: генацвале (груз. дорогой, дорогая) и балик-джан (арм. дорогой), сирцхвили (груз. стыдно), Коранам ес (арм.горе мне), цават танем (арм. радость моя). Эти национальные следы в Москве и на Урале почти сотрутся: люди новой формации, Ашхен и Шалико перейдут в повседневном общении на язык Ленина. Смена времен отразилась в смене лексики: капиталисты, нэпманы, октябрить, большевист, горком партии, кулак, грабитель, враг, кровосос, троцкист... Но в этот новый язык то и дело врываются стихийно разнородные элементы: ласковая дореволюционная, крестьянская речь няни (Ну спи, малышечка, спи, картошина... Пущай картошина поисть... Экой мандалин! Пущай он исть этот яблочек господский, а мне не хоцца...), французская речь Каминских (Оп-ля! Теперь фине!.. Силь ву пле...), армянские и грузинские восклицания (вааай!.. вайме!.. мамой клянусь!), "нехорошие" слова в речи детей (жопа, какашка, говно), специфическая речь Нюры из раскулаченных (До свиданьица... Спасибочки...), неправильная речь инженера-немца (Карашо, Нина... Зер гут, Нина... Кара-шо, кара-шо...), просторечия в высказываниях людей из народа (Всем слесарь нужон. Эвон у них и комната и кухня... А у него пальта нет). Как не подчиняется язык давлению извне, так не насаждается искусственно всеобщее счастье.

Каждый герой имеет свои речевые особенности. Ашхен выражается резко и категорично, редко употребляя сложные предложения (Свободы людям. Разве это сейчас нужно? А голод на Украине? Неужели три комнаты? А у других?). Вся ее речь - отражение внутренней решительности и вместе с тем постоянного беспокойства. Так же эмоционален и решителен ее супруг Шалико, что выражается в обилии восклицательных и вопросительных предложений, особенно в минуты возбуждения (Мой сын?!. Это мой сын?!. Сын большевика?!.).

Таким образом, писатель прибегает к выразительности на разных уровнях языка. На фонетическом он фиксирует все искажения, которые позволяют охарактеризовать социальный статус, национальные корни, образовательный уровень героев. "Милая нянья", - пишет бывшей кухарке совсем позабывшая русский язык Жоржетт. "Вай, коранам ес!.. Вай, коранам ес!.." - восклицает на протяжении всего романа бабуся. "Мандалином" смешно называет няня неведомый ей фрукт. На лексическом уровне фиксируются приметы времени: неологизмы (капиталист, троцкист), лозунги (Пролетарии всех стран, соединяйтесь!), аббревиатуры (ЭЧС-2, ГПУ). Эмоции героев и автора передаются на синтаксическом и пунктуационном уровне. Грусть, задумчивость старшего поколения передается предложениями с многоточиями. Резкость, категоричность нового поколения - восклицательными и вопросительными предложениями. Трагичное ощущение передается многократным повтором слов: Никогда, никогда, никогда, думал он, ничего не получится. ...и страдать, страдать, страдать...

Я советую всем прочитать роман Окуджавы «Упразднённый театр». Произведение не случайно удостоено премии "Русский букер": оно написано отличным языком, глубинно и многослойно по содержанию, интересно для изучения биографии писателя и эпохи становления советской власти.