по Орлову «Толстой вошёл в мою жизнь, не представившись» (ЕГЭ по русскому)

Что отличает подлинное классическое произведение? Эту проблему поднимает в своём тексте Д.К. Орлов.

Размышление автор начинает с детского воспоминания о неожиданной встрече с трилогией Л.Н. Толстого «Детство. Отрочество. Юность». Книжная обложка была оторвана, и юный читатель, не зная, кто автор книги, начал читать с уцелевшего листа, а дальше «оторваться от текста не смог». Что так увлекло подростка? Автор пишет, что текст был созвучен со всеми волнениями и переживаниями юной души. Но только подросток не мог ещё облечь их в словесную форму, адекватно выразить, а Л.Н. Толстой сделал это блестяще. Великий писатель как бы прочитал мысли и чувства юного читателя и, разделяя их, рассказывая о них, стал не просто собеседником, а ещё и задушевным другом. Таким образом, как пишет Орлов, «иллюзия узнавания – непременная особенность классических текстов».

Далее, развивая свою мысль, автор утверждает, что настоящий писатель-классик пишет не просто для всех, он пишет для каждого лично.

И это Орлов проверил на самом себе. Автор прочитанной им книги был скрыт, но «текст сам отстоял своё величие». Истинного гениального писателя отличает то, что его читатель искренне верит, что автор обращается именно к нему, и эту искреннюю близость он ощущает всем сердцем.

Позиция автора очевидна. Орлов считает, что подлинно классическое произведение характеризует «иллюзия узнавания», когда произведение кажется обращённым лично к читателю, к его проблемам и переживаниям.

Я полностью согласна с мнением автора и считаю, что все великие писатели в своих произведениях как бы разговаривают с тобой, обращаются к твоему внутреннему миру. Кого бы из гениальных русских классиков мы ни читали, будь то А.С. Пушкин, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский или кто иной, - каждый как будто тонко чувствует переживания твоей души, предлагает своё видение мира, с которым можно соглашаться или нет, но которое точно не оставит безучастным. Разве может нас оставить равнодушными Татьяна Ларина из "Евгения Онегина" Пушкина, трогательное переживающая первые муки любви или терзающийся Радион Раскольников из «Преступления и наказания» Достоевского? Истинно классическое произведение всегда найдёт духовный отклик.