Анализ стихотворения «Снег идет» (Пастернак Б. Л.)

Философская лирика, зачастую скрываясь под маской пейзажной зарисовки, занимает немаловажное место в лирике разных поэтов. Так интересным для рассмотрения является стихотворение Бориса Леонидовича пастернака «Снег идет».

В особенности удивительно наблюдать за тем, как подчиняется картина всего выстроенного автором мира ведущему, наиболее частотному образу стихотворения, снегу, находящему свое воплощение и в сильной позиции текста, и во многократных повторах ( фраза «снег идет» рефреном пронизывает лирическое произведение, в общей сложности повторяясь 11 раз), и в словах, смежных с данным по семантике («буран», «хлопья», «убеленный пешеход»), и в своеобразных перифразах («к белым звездочкам в буране»).

«Снег» буквально подхватывает в этот неистовый «буран» все, что только может попасться ему на пути, подчиняет себе все вокруг, придает всему какую-то чуть ли не демоническую динамику, приводя в движение даже статичные образы. «Снег идет, и все в смятеньи, Все пускается в полет», - пишет автор, подразумевая под этими словами в числе всего прочего и «цветы герани», что «тянутся» к снегу, за окно, будто силясь прорваться из мира тепла и уюта в мир холодный и таинственный, и «перекрестка поворот» и ступени «черной лестницы». В рамках ознакомления со столь подробно и детально раскрытым образом читателю также предоставляется возможность прочувствовать пространство, в которое оказывается погруженным лирический герой и описанию которого автор посвятил первые четыре строфы стихотворения. Это пространство физическое, имеющее весьма ощутимые границы, дробящие его на внешнее (улица, «перекресток», «пешеход», «буран», «снег», «растенья») и внутреннее («герань», «черная лестница», «лестничная площадка», «чердак»), между которыми появляется разделитель и в то же время важное связывающее звено – «оконный переплет». Что интересно, «снег» властвует содержимым миров по обе его стороны. Даже предметы, защищенные, на первый взгляд, от его прямого воздействия, оказываются «в смятенье» от царящей вокруг «снежной суматохи». Интересно, что упомянутая мною динамичность произведения оказалась в полной мере передана и в романсе «Снег идет», исполненном Сергеем Яковлевичем Никитиным. Ключевые мотивы стихотворения нашли весьма интересное воплощение в данном музыкальном произведении.

Однако важно отметить, что пространственная организация стихотворения не занимает первостепенного значения для понимания его идейного звучания, в ее структуру гармонично вплетается появившийся в пятой строфе мотив быстротечности времени. «Потому что жизнь не ждет,» - пишет автор, неожиданно и несколько, на первый взгляд, необоснованно вводя в одно из последних своих произведений новый образ. И образ этот, как ни странно, в определенной степени заставляет нас переосмыслить прочитанное. Ведь уже упомянутая мною динамичность, охватывающая буквально каждый образ стихотворения, приобретает, наконец, исключительную значимость. Ничто не стоит на месте, ничто не является незыблемым, нерушимым в глазах времени. Оно подчиняет себе все вокруг, все живое и неживое. Не зря в седьмой строфе автор сравнивает его с властвующим всюду снегом: «Может быть, за годом год Следуют, как снег идет». Также некоторому переосмыслению подвергаются и некоторые отдельные образы. Так, например, эпитет, использованный в словосочетании «убеленный пешеход», несколько утрачивает значение цветовой принадлежности, которая также может служить своего рода указанием на образ снега. Ведь помимо этого в данном прилагательном прослеживается теперь и связь со временем, под этой белизной может подразумеваться возраст «пешехода», его «убеленность» сединой. А «удивленные растенья» будто оказываются выразителями одной из эмоций лирического героя, который, находясь по одну сторону от оконного переплета, находит по другую его сторону отражение себя самого, нечто, что способно разделить его недоумение. «Не оглянешься – и святки,» - приведенная фраза иллюстрирует собой появившееся в произведении сакральное время, она вместе со словами автора «смотришь , там и новый год» в очередной раз служит усилению главенствующего мотива. Нам уже удалось проследить связь образов, наполняющих мир лирического героя и образа снега. А приведенное мною авторское сравнение позволяет нам сделать вывод о возможности существования еще более тесной взаимосвязи: каждая частичка мироздания оказывается во власти снега; но если снег, по ощущениям лирического героя, и есть время? Убедившись в этом, мы можем вести речь о том, что все, что окружает героя, как, в прочем, и он сам, - лишь невольные пленники времени. А уже упомянутый мною рефрен можно считать своего рода точкой соприкосновения пространства и времени: «Снег идет», а вместе с ним «проходит время», будто «слова в поэме», проносясь стремительно и незаметно. И жизнь человеческая, в действительности, представляется теперь читателю лишь «кратким промежутком», а время - «белыми звездочками» снега, уносимыми беспристрастным бураном. «Не думай о секундах свысока,» - всплывает в памяти своеобразное наставление Роберта Рождественского, столь тесно переплетающееся со словами Бориса Пастернака. И не удивительно, ведь, по большому счету, секунды наших жизней – те же снежинки, те же «белые звездочки», крупицы времени, столь крохотные и мимолетные, но до невероятной степени значимые.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в синтезе выстроенных в данном произведении времени и пространства становится возможной реализация его доминантного мотива - быстротечности времени.