Анализ эпизода «Разговор князя Андрея Болконского с Пьером в Богучарово перед Бородинским сражением» (по роману Л.Н.Толстого «Война и мир») (Школьные сочинения)

На протяжении всего романа Л.Н. Толстого "Война и мир" можно наблюдать у главных героев романа моменты обретения смысла жизни, воодушевления, приближения к простой, жизненной общечеловеческой истине, как и наравне с моментами запутанности или же отчуждения и неверия в силу жизни. Одним из таких важных моментов для одного из главных героев романа князя Андрея является его разговор с Пьером на пароме.

Князь Андрей до встречи с Пьером был убит горем, смертью жены: "дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться, <…> страдает, мучается и перестает быть". И совесть мучает его из-за того, что он увёз свою беременную жену от светского общества, которое она так любила, оставил её, что свои последние месяцы она провела в тоске и без него. Досаждает князя и то, что сделал он это из жажды славы, желая поскорее попасть в гущу военных событий, то есть, думая о себе.

Он осознал свою ошибку уже там, под Аустерлицем, когда понял, что то, чего он жаждал, того не стоило.

Когда к нему пришло разочарование в Наполеоне, когда развенчался идеал и Андрей увидел в французском императоре маленького, тщеславного, самовлюбленного человека и, что самое главное, мелкого перед огромным небом Аустерлица. Но и возвращается к жене князь, как известно, уже поздно. Эта страшная ошибка меняет Андрея, заставляя его быть более циничным, он решает жить только для себя и для семьи: "Я знаю в жизни только два действительные несчастья: угрызения совести и болезнь. И счастие есть только отсутствие этих двух зол. Жить для себя, избегая только эти двух зол, вот вся моя мудрость".

Казалось бы, романтизма в душе Андрея совершенно не осталось, но князь всё же вздыхает при прочтении письма от отца об военных успехах - возможно, он жалеет, что его там нет. И сама княжна Марья заметила после, что "ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его". Его "взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного веселого блеска", в этом же взгляде Пьер позже увидит "сосредоточенность и убитость" - Болконский не может душевно вылечиться, образ жизни, мысли, который он теперь избрал, не подходят его натуре, желающей любви. Таким застает его Пьер.

В разговоре на пароме князь Андрей говорит, что, столкнувшись со смертью, с пропастью, он верит теперь только понятиям жизни и смерти, что та самая будущая жизнь, о которой герои говорили ранее, в пропасти, в пустоте, в мраке, "нигде". Но Пьер убеждает Андрея, что в этой будущей жизни есть Бог, что "надо жить, надо любить, надо верить, что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем вечно там, во всем" и указывает при этом на небо. Эти слова и этот жест были решающими, ведь князь Андрей уже сам прочувствовал, на сколько прекрасно это большое и доброе небо, насколько это ощущение единства с ним внеземное. Возможно, и эта убежденность Пьера в том, что человек вечен, как и небо, воодушевило князя Андрея, который после этих слов "вздохнул и лучистым, детским, нежным взглядом" взглянул на Пьера.

В разговоре с Пьером в Андрее потихоньку просыпается это желание жить, ощущение красоты жизни. К тому же, Пьер оказался единственным человеком, с которым князь Андрей смог вести откровенный разговор о своих переживаниях, ощущениях, доверяя Пьеру как старому доброму другу. Возможность высказаться о наболевшем тоже сыграло свою роль в воодушевлении Андрея, в возвращении его к жизни, с его сердца наконец-то хоть немного, но сошла тяжесть от пережитого. И, что самое главное, Андрей снова видит "то высокое, вечное небо, которое видел, лежа на Аустерлицком поле, и что-то давно заснувшее, лучшее, что было в нём, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе". Снова появляется образ неба, символизирующего открытое пространство, как внешнее, так и внутреннее, душевное, следовательно, готовое принять новые чувства.

Автор сам подводит итог встречи этих двух героев: "Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь". Разговор на пароме стал ещё одной ступенькой для князя Андрея на пути к внутреннему становлению и обретения душевной гармонии. Вскоре, благодаря и этому, сердце Болконского станет вновь открыто и для новой любви, и для новой жизни.