Образ Чацкого пример по комедии Горе от Ума (Грибоедов А. С.)

Комедия «Горе от ума» шагает в первых рядах литературной армии, сражающейся против престарелых порядков общества подлых лицемеров. Это непобедимы воин, который после тысячи ударов, не падая на земь, пойдет дальше с гордо поднятой головой. И невозможно представить, чтобы этот воин, как многие прочие, пал в бою. Ведь он несет знамя обличителя «веха покорности и страха», как очень точно отзывается об этом времени главный герой комедии.

Чацкий … Фамилия созвучная с Чаадаевым — преинтереснейшим лицом пушкинского времени. Декабрист, борец за всенародные равенства и свободу, Чаадаев во многом послужил прототипом к образу главного героя комедии.

И все же, что представляет собой Чацкий, как сокол в раю стервятников?

Во-первых, стоит упомянуть о том, что без Чацкого от комедии осталась бы только картина нравов. И все эти нравы объединяются одной крышей — невежеством. Ведь даже в названии произведения автор как бы предупреждает нас о том, что тяжкую ношу ума надлежит тащить страдальцам, в роли одного из которых и выступает Чацкий как главный герой произведения. Ум его можно назвать положительным, так как им движет не цель наживы, не прихоть собственного честолюбия, а распространение идей всеобщего просвещения, желание прекратить «слепое подражание» людей друг другу, чтобы каждый человек имел моральное право жить так, как он хочет, не боясь осуждений со стороны. Поэтому в основе всех идеалов Чацкого лежит свобода выбора - «свобода служить или не служить», «жить в деревне или путешествовать» ...

Чацкий кажется нам идеальным, высмеивая пороки окружающих, но что можно сказать о его собственных недостатках? Максимально подгоняя под реальность действо в пьесе, Грибоедов, разумеется, наделил отрицательными чертами даже своего любимца. Именно поэтому, с каким бы усердием Чацкий не противостоял обществу, борьба его изматывает окончательно, когда он в приступе гнева выливает на «мучителей, толпу предателей, нескладных умников, лукавых простаков, старух зловещих» всю накопившуюся желчь. Неприятно то, что под этот разгром попадает даже та, ради которой Чацкий принял решение вернуться в нелюбимый город. Им двигало светлое чувство, заставлявшее каждое действие его свершаться для Софьи и ради Софьи. Ему нет дела до остальных. Мне кажется, встреча ответного чувства умерила бы ненависть Чацкого к чужой глупости. Но, он был поражен тем, что Софья не была его единомышленницей, что она не видела ничего дурного в окружавшем ее обществе, будучи в нем воспитана. Однако, и принадлежащей к этому обществу, мы ее также назвать не можем. «В ней есть сильные задатки недюжинной натуры, живого ума...» - пишет Гончаров в своем критическом этюде. Возможно, именно это и привлекло Чацкого в Софье. И чем сильнее было его чувство, тем более несправедливым мы можем назвать поведение «страдающего от ума» к своей возлюбленной в приступе ярости. «Слепец, в ком я искал награду всех трудов!» - понятно, что разочарованию нет предела, однако, дело доходит практически до оскорблений, когда звучит роковое: «Довольно! … С вами я горжусь моим разрывом!» - при том, что разрывать было нечего!

Чацкого рекомендуют как умного человека, гласно удивляясь тому факту, что он не горит желанием «пойти-тка послужить», нелестно отзываясь о восхваляемых Фамусовым подхалимстве и раболепстве. «Служить бы рад, прислуживаться тошно» - вот его позиция. Конечно, сквозь призму светских стереотипов общество не имеет ни малейшего понятия о принципах, достоинстве и чести, с насмешкой находя самые поверхностные объяснения действиям Чацкого, из которых впоследствии и складывается образ «сумасшедшего» в их глазах. И нет дела до проверки тезиса, до подтверждения аргументов (собственно потому, что нет и самих аргументов), есть только слух, заменяющий этим людям любую правду. Чацкий же, будучи измотан в жестокой борьбе против невежества, не может собрать силы для грамотного преподнесения этой правды. Он словно вулкан, извергает эмоции, «принося всему беспощадный суд и приговор», а затем уезжает прочь искать «уголок оскорбленному чувству».

Все единомышленники Чацкого, как и он, обречены на страдание. Они — вечные победители, цель которых достигается борьбой с глупостью и невежеством, сдергиванием с глаз людских пелены, закрывающей вид на свободную жизнь. Сами они посеянное не пожинают, в чем и состоит их «главное страдание, т. е. в безнадежности успеха».