Сергей Довлатов. «From USA with love» (*Общие критические статьи)

Эссе Сергея Довлатова «From USA with love», написанное в 1984 году, входит в сборник писателя «Блеск и нищета русской литературы» и представляет его филологическую прозу. Писатель использует жанр письма, которое якобы собирался переправить через «железный занавес» на тонкой папиросной бумаге с помощью знакомого итальянца.

«Из Америки с любовью» Довлатов обращается к своим друзьям, оставшимся в Советском Союзе, с единственной целью: развеять иллюзии товарищей насчёт собственной гениальности и «по части райской жизни на Западе».

В этом письме писатель преследует такую основную задачу: рассказать о своём главном открытии на Западе.

Это открытие состоит в том, что Америка – не рай и даже «не филиал земного рая».

Своё постижение Америки, литературной жизни на Западе Довлатов делит на три периода. Сначала всё прекрасно: много русских издательств, нет цензуры. Затем всё ужасно: гонораров русские журналы не платят, отсутствие цензуры при отсутствии серьёзной критики плодит графоманов. Затем всё более или менее нормально. В Америке есть всё: и дурное, и хорошее.

Основной посыл для тех, кто собирается переехать на Запад или в Америку: «меняем мы одни печали на другие». Но автор всё-таки предпочёл бы «здешние печали».

В Советском Союзе писатель не мог приникнуть в официальную литературу и стал думать, что принадлежит к неофициальной советской литературе. Уехав из Союза, он прибился к эмигрантской литературе и понял главное. Существует одна литература – мировая. Если у вас есть талант и везение (хороши переводчик и дельный литературный агент), то вы станете частицей мировой литературы, пусть даже «микроскопической» частицей.

Вместо цензуры на Западе существует конъюнктура рынка, спроса. Если книга «не сулит барышей», то издатель не хочет рисковать и предлагает издать книгу за свой счёт.

«Иллюзия собственной тайной гениальности» рассеется, когда вашу книгу издадут, - именно об этом хочет предупредить Довлатов своих друзей. Но не страшно быть средним писателем. Ибо на средине и происходит самое главное. Ещё одно предостережение друзьям: они перестанут чувствовать конкретную аудиторию, и нужно будет выбирать между рабством и свободой, между безмолвным протестом и безбоязненным самовыражением.

Но главная мысль Довлатова выражена в заключительной фразе эссе: «Нет сомнения, что лучшие из нас по обе стороны железного занавеса рано или поздно встретятся в одной антологии». Именно к такому выводу приходит Довлатов в конце своего письма, адресованного друзьям, литераторам. Фраза оптимистична.

Основные приёмы, которые использует Сергей Довлатов в письме, - это ирония, самоирония, антитеза. Во вступлении к письму с самоиронией он пишет о своих больших претензиях писателя – нонконформиста и о своих амбициях, обратно противоположных возможностям. С иронией пишет автор и об иллюзиях друзей, видящих на Западе рай. Описывая литературную жизнь в Советском Союзе и в Америке, Довлатов использует антитезу: в Советах – цензура, на западе – конъюнктура. Но оба рифмующихся слова представляют собой «гнусность».

В фильме Алексея Германа – младшего «Довлатов» режиссёр использует приём «голос за кадром», когда изображаемое комментируется якобы самим Довлатовым, и основные переживания героя фильма связаны с тем, что его не печатают, что он не имеет возможности быть зачисленным в Союз писателей, его волнует творческая нереализованность. Ирония используется режиссёром в словах Довлатова, в его отношении к советской действительности, где он чувствует себя чужаком, инопланетянином, а всё происходящее кажется ему абсурдом. Например, показано открытие теплохода, носящего имя никому не известного писателя, а в спектакле на этом открытии роли Гоголя, Пушкина и Достоевского играют какие-то непрофессионалы. Унылый советский быт, почти нищенский, показан с помощью ярких деталей: облупившиеся от краски стены в коридоре коммуналки, лук в воде, давший зелёные ростки, в центре праздничного стола.

В фильме «Довлатов» композиция сюжетно-событийная, события раскрываются в хронологической последовательности, точно указано время этих событий: с 1 по 7 ноября 1971 года, в титрах отмечается каждый день. А по сути события развиваются по кругу, и никаких изменений не происходит, однообразная беспросветная жизнь без возможности что-либо изменить. Писатели собираются, жалуются на то, что их не печатают, Иосиф Бродский жалуется, что его выдавливают из страны, но он не хочет уезжать. Но можно говорить и о кольцевой композиции с точки зрения идеи фильма. В начале киноленты герой Довлатова говорит, что он чувствует ненужность свою здесь, в стране, а в конце высказывает прямо противоположную мысль: если они жили, страдали, боролись, писали, то их жизнь имеет смысл и кому-то обязательно нужна. В заключительных титрах эта мысль подтверждается: спустя 20 лет Довлатов будет напечатан на Родине и станет там популярен.

В эссе на первом плане эмоции, впечатления, мысли, развивающиеся спонтанно, «на одном дыхании». Здесь в композиции на первое место выходит последовательность мыслей, порядок перехода от одного впечатления к другому, от одной мысли к другой. Здесь есть теза – основная мысль, требующая доказательств (Америка – не рай), есть аргументы, конртаргументы. Хорошо, что нет на Западе цензуры, но есть у этого и отрицательные свойства, плохо, что на Западе есть конъюнктура, но есть этому и оправдание – рано или поздно тебя всё равно напечатают, но и у этого события есть обратная сторона: ты поймёшь, что ты не гений. Мысль в композиции эссе у Довлатова движется диалектически. Финал оптимистичен, как и в эссе.