Краткое содержание Два самоубийства в сокращении (Достоевский Ф. М.)

Автор в беседе с неким талантливым писателем коснулся темы, что в любом художественном произведении сложно определить явление и правильно его назвать, каким бы гениальным произведение ни было, оно никогда не сравнится с действительностью. Можно поймать самую уродливую или комичную сторону, талантливо все это описать, но реальность все равно превзойдет то, что создано воображением. В связи с этим он даже сомневается в полезности искусства при таком его бессилии.

В то же время в любом на первый взгляд незначительном факте, явлении возможно найти такую глубину, каковой нет и у самого Шекспира.

Можно так отразить все в художественном произведении, что факт этот заиграет яркими красками, приобретет смысл. Все зависит от наблюдателя, не все имеют такой «глаз», чтобы суметь разглядеть за насущной, видимой частью явления, то, что скрыто, но является его «концом и началом», его причиной.

В качестве примера писатель привел два самоубийства. «Снаружи» на поверхностный взгляд они похожи: с собой покончили две девушки.

В первом случае это дочь известного эмигранта, родилась и воспитывалась за границей. Она просто уснула, обвязав лицо ватой с хлороформом. В предсмертной записке, написанной на французском языке, девушка не указывает причины своего поступка, называя его «длинным путешествием» и беспокоясь лишь, чтобы случайно ее не похоронили живой. А если вдруг самоубийство не получится, тогда ее воскресение все радостно отпразднуют шампанским Клико.

Писатель называет поступок девушки «гадким грубым шиком». Для такого шага видимых причин у нее нет, что следует из записки. Значит, «скука и холодный мрак» подтолкнули девушку к такому шагу, душа ее потребовала нечто более сложное, чем ее жизнь…

Во втором случае молоденькая швея выбросилась из окна. Девушка не смогла найти себе работу, и жить ей не на что. Собеседник акцентирует внимание на том, что несчастная покончила с собой, взяв в руки икону, что странно и даже неслыханно (поскольку самоубийство – великий грех). В то же время называет ее поступок кротким, смиренным (в отличие от грубого и гадкого шика первой). Девушка не роптала, не жаловалась, ей не до игр со смертью. Она хотела жить, работать, но, по ее мнению, «Бог не захотел»…

Писатель заглядывает «внутрь» этих двух случаев, пытаясь определить их причину, поражается, насколько разные девушки, насколько отличаются их смерти, и задается вопросом: кто же из них больше мучился на земле?