Имя собственное в лексической структуре художественного текста (по произведениям А. Н. Островского) (Островский А. Н.)

СОДЕРЖАНИЕ

Введение……………………………………………………………………..…….3

Глава 1. Имена собственные как один из видов знаковых слов в художественном тексте

1.1. Понятие знаковых слов в организации семантического пространства художественного текста. Имена собственные как знаковые слова, их место среди других видов знаковых слов и основные функции в тексте……………………………………………………………………..……...…6

1.2. Классификация имен собственных в художественном тексте…………………………………………………………………………...…16

1.3. Антропонимы как основной вид имен собственных в художественном тексте, их текстовые функции в создании художественной целостности произведения ……………………………………………………...28

Глава 2.

Антропонимика А. Н. Островского: текстовая семантика имен собственных и их художественные функции

2.1. Общие принципы создания и использования антропонимов в творчестве А.Н.Островского. Работа Островского над именами собственными……………………………………………………………….……55

2.2.Антропонимы как средство создания художественной целостности произведения (по пьесе «Гроза»)……………………………………………….67

2.3. Имена собственные как средство выражения авторской позиции (на материале пьесы «Бесприданница»)……………..……………………………..82

Заключение………………………………………………………………..94

Библиография…………………………………………………………….98

ВВЕДЕНИЕ

Антропоцентризм как один из основополагающих принципов современной лингвистики сконцентрировал внимание исследователей на человеке и проблемах речевого общения. Вследствие этого главным объектом изучения стал текст. Возникли новые подходы к осмыслению текста, основанные не только на рассмотрении его структурно-семантических особенностей, но и на изучении «человека в мире текстов», на исследовании способов порождения и восприятия текста, на выявлении позиции автора в отборе речевых ресурсов и организации текста и т.п.

Наиболее интересным объектом для исследования в указанном направлении оказался текст художественный, обладающий «абсолютной антропоцентричностью» [Гореликова, Магомедова 1989, с. 54].

Традиционная для антропоцентрических исследований проблема «человек и язык» здесь предстает в виде одной из возможных ее граней – «человек как компонент художественного текста».

Изучение литературного героя как своеобразной «модели человека» активизирует исследовательское внимание к лексической структуре текста, моделирующей авторскую картину мира, и к ее доминантам: «ключевым и так называемым «знаковым» словам» [Король, Наседкина 2008, с. 285].

Эти элементы выполняют в художественном тексте разнообразные смыслообразующие и текстообразующие функции, поскольку их роль в семантическом пространстве художественного текста, специфика поведения в организации лексической структуры, дополнительная смысловая нагрузка обусловлены не только контекстом, но и огромным шлейфом фоновой информации, связанной как с национальной ментальностью, так и с общечеловеческими знаниями.

Особое место в лексической структуре художественного текста занимает такая разновидность знаковых слов, как имена собственные, и прежде всего, антропонимы. Выступая идентифицирующим знаком персонажа, они содержат в себе ключ к пониманию его характера и участвуют реализации авторского замысла произведения.

Цель нашего исследования состоит в описании семантики и функций антропонимов как знаковых элементов лексической структуры художественного текста.

Данная целеустановка предполагает решение следующих задач:

1) уточнение понятия «знаковые слова» и определения места антропонимов в круге лексических достижений ХТ (художественного текста);

2) обзора существующих в лингвистической литературе классификаций ИС для определения собственных подходов к их типологии;

3) определения общих принципов создания и употребления антропонимов в творчестве А. Н. Островского;

4) выявления круга наиболее значимых для персоносферы художественного текста антропонимов в драмах А. Н. Островского «Гроза» и «Бесприданница» и определения их текстовой семантики;

5) определения функций антропонимов в создании образов отдельных персонажей и целостности всего текста (на материале указанных произведений).

Актуальность выпускной квалификационной работы определяется ее ориентацией на изучение проблемы воплощения языковой личности в художественном тексте. Опираясь на мысль Л. Я. Гинзбург о том, что «литературный герой моделирует человека» [Гинзбург 1979, с. 5], мы рассматриваем систему номинаций персонажа при помощи ИС (имен собственных) как доминантный стержень в раскрытии его характера, поскольку литературный персонаж, по определению П. Флоренского, «суть имя в развернутом виде» [Чурсина 2006, с. 11].

Новизна работы обусловливается рассмотрением художественного текста с антропоцентрических позиций, как воплощения авторской картины мира, где важную роль играет персоносфера – «сфера персоналий, образов, сфера литературных… персонажей» [Хазагеров 2002 - № 1], отражающая авторский отбор и предпочтения в номинациях, сочетание в них культурного контекста и индивидуального смыслового наполнения в условиях конкретного текста.

Практическая значимость исследования создается возможностью использования его результатов в преподавании вузовских дисциплин «Филологический анализ текста», «Стилистика», в проведении курсов по выбору, связанных с изучением лингвистической организации художественного текста, а также при проведении уроков русской словесности и факультативных курсов в школе.

В работе использовались следующие методы исследования: контекстуальный анализ, элементы типологического метода, обращение к словарным дефинициям, элементы компонентного анализа семантической структуры слова.

Апробация работы: основные положения выпускной квалификационной работы были представлены в докладе «Имя собственное в художественном тексте» на студенческой научной конференции, состоявшейся 20 апреля 2011 года.

Цели и задачи работы определили ее структуру. Выпускное квалификационное сочинение состоит из введения, двух глав, заключения и приложения в виде списка использованной литературы, включающего 101 наименование.

ГЛАВА I

ИМЕНА СОБСТВЕННЫЕ КАК ОДИН ИЗ ВИДОВ ЗНАКОВЫХ СЛОВ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

1.1. Понятие знаковых слов в организации семантического пространства художественного текста. Имена собственные как знаковые слова, их место среди других видов знаковых слов и основные функции в тексте.

Пользуясь языком, мы ежедневно сталкиваемся с собственными именами. Они служат для наименования людей, географических и космических объектов, различных объектов материальной и духовной культуры. К именам собственным относят имена как реально существующих или существовавших людей, городов, рек, созвездий и т.п., так и наименования предметов, созданных фантазией человека: богов, демонов, имена персонажей художественной литературы и фольклора и т.д. Под именами собственными вслед за рядом исследователей, мы понимаем "универсальную функционально-семантическую категорию имен существительных, особый тип словесных знаков, предназначенный для выделения и идентификации единичных объектов (одушевленных и неодушевленных), выражающих единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке, речи и культуре народа» [Петрова 1996, с. 3].

Именам собственными (ИС) традиционно отводится особое место в системе языка: они признаются «асемантическими», «алексическими» единицами языка [Арутюнова 1979, с. 123].Считается, что ИС выполняют в языке только номинативно-опознавательную функцию: называя лицо, они не указывают никаких свойств, признаков обозначаемого и сообщают о лице очень немногое. Будучи «семантически ущербными, ИС являются «идеальными идентификаторами предмета», их можно считать стандартом идентифицирующих слов» [Арутюнова 1979, с. 55].

Однако, не имея референциального значения в системе языка, ИС приобретают конкретное содержание в речи и тексте. Это «пустые», по мнению исследователей, элементы языковой системы, но «пустота» их не случайна. ИС «пусто для того, чтобы быть наполненным. Так пуст бокал, когда в него ничего не налито. … И именно потому, что оно пусто, имя собственное способно наполняться разнородным и разнообразным содержанием в процессе своего функционирования» [Шатуновский 1996, с.35].

В условиях художественного текста ИС приобретает многоплановое смысловое содержание, выполняет коммуникативные и характерологические функции, «становясь, по существу, кодовым знаком персонажа, знаковым словом в моделировании его художественного образа. ИС в художественном тексте не только обеспечивает идентификацию субъекта на всем протяжении текста, но и «эволюционирует в сторону обогащения, вбирая в себя всю информацию об этом субъекте, получающую в тексте вербальное выражение» [Чурилина 2006, с.11]. Получая статус знакового или даже ключевого слова, слова-темы, оно выполняет в тексте структуро- и смыслообразующую роль, служит стимулом для многочисленных интонаций и ассоциаций, работая на создание модели языковой личности персонажа и, в конечном счете, на создание художественной целостности текста.

Следует напомнить, что ключевые слова выполняют в тексте несколько функций: текстоорганизующую (реализуя признаки текста: связность, цельность, смысловую завершенность и др.), стилеобразующую (реализуя принадлежность к определенному стилевому пласту и/или коннатативную окраску), смыслообразующую (реализуя семантические, валентностные и деривационные потенции). Термин текстообразующий в лингвистике имеет разное наполнение: 1) такие свойства единиц которые определяются их словарными значениями — отображающие ситуацию, событие; в отличие от 2) текстоприобретенных – рисующих ситуацию, выступающих основой создания образа.

Они могут иметь абстрактный, сигнификативный характер месть, тоска и под.), а могут быть словами с конкретным, предметным значением (устрицы, свирель и под.). Но даже слова с предметным значением в художественном тексте получают дополнительное значение и вырастают до художественного концепта [Король, Наседкина 2008, с. 285].

Роли ключевых слов в формировании смысла текста посвящено уже немало исследований. Гораздо меньше внимания уделяется сло¬нам, которые не используются в семантически сильных позициях, мо¬гут не повторяться, не служить центрами текстовых объединений и т.д., однако крайне важны для диалога автора с читателем. Верхнюю ступень в иерархической лестнице лексических единиц в структуре текста занимают ключевые слова, квалификация которых может быть различной, что зависит в немалой степени от характера значения са¬мого ключевого слова, однако их наличие в тексте и их особая роль в создании и «декодировании» текста признаются всеми исследовате¬лями. Единицами второго уровня, по мнению ученых, можно назвать зна¬ковые слова (термин знаковые в данном контексте, реализует совре¬менное значение слова знаковый - символический, исторически и/или ситуативно важный, существенный, а также указывает на особую роль таких слов в лексической структуре текста).

В отличие от ключевых слов знаковые слова могут не повто¬ряться в тексте, не встречаться в содержательно значимых позициях, однако даже разовое их использование обязательно несет на себе до¬полнительную информацию. К знаковым словам лингвисты относят: 1) имена собственные, 2) слова со значением цвета, 3) слова со значени¬ем числа, 4) прецедентные и интертекстуальные единицы. Все пере¬численные типы слов (или словосочетаний, как правило, устойчивых, фразеологизированных) в обычной жизни человека играют чрезвы¬чайно важную роль. Например, то, что обозначают первые три типа слов, обязательно учитывается при составлении гороскопов.

В художественном тексте, который является речью «сделанной», автор, безусловно, использует соответствующие характерам его пер¬сонажей имя, число, цвет, как бы задавая тем самым их судьбу, жиз¬ненный путь. Настаивать на том, что это всегда делается осознанно, было бы несколько прямолинейно (хотя такие примеры имеют место: цветовое кодирование в «Цветном сонете» А. Рембо, числовое кодирование в рассказах Л. Толстого «Три смерти», А. Платонова «Третий сын» и под.). Мастера слова используют символику чаще всего ин¬туитивно, на уровне подсознания (ментального знания), для читателя же все эти символы становятся необходимым кодом в целях правильного прочтения созданного авторским замыслом художественного текста.

Несомненно, в художественном тексте нет слов случайных, безобразных (по А.М. Пешковскому), но роль слов в создании произведения различна. Особое внимание следует уделить именам собственным, которые, даже будучи всего раз использованными в тексте, обращают им себя внимание читателей, поскольку за ними тянется огромный ассоциативный шлейф фоновой информации. Их роль в семантическом пространстве художественного текста, функции знаковых, а нередко и ключевых элементов художественного текста, специфика поведения в организации лексической структуры, дополнительная смысловая нагрузка, обусловленная не только контекстом, но и общечеловеческими знаниями, ментальностью, неоднократно привлекали к себе внимание лингвистов.

Функциональное и языковое своеобразие имен собственных привело к тому, что их стали изучать в особой отрасли языкознания - ономастике (с греч. "искусство давать имена").

Имена собственные обратили на себя внимание уже древнеегипетских, древнегреческих и древнеримских ученых. Как особый класс слов они были выделены стоиками, однако и позднее, в эпоху Возрождения, в Новое время, в течение всего XIX столетия, продолжалась дискуссия об именах собственных, в ходе которой было высказано немало как однозначных (принимаемых многими учеными), так и противоречивых суждений.

В настоящее время, когда ономастика выделилась в самостоятельную дисциплину, возросла необходимость ее изучения.

Ономастика как лингвистическая наука изучает основные закономерности истории, развития и функционирования имен собственных. Обладая своим материалом и методикой его изучения, ономастика не может не быть самостоятельной дисциплиной. И поскольку она возникла на стыке наук, она отличается комплексностью предмета исследования.

Как отмечает А.В. Суперанская, специфика изучаемого предмета состоит в том, "что лингвистический в своей основе, он включает также этнографический, исторический, социологический, литературоведческий компоненты, которые помогают лингвисту выделить специфику именуемых объектов и традиции, связанные с их именованием" [Суперанская 1973, с. 78]. Кроме того, в ономастических исследованиях используются данные археологии, истории, материальной и духовной культуры, теологии, биологии психологии, философии, логики и т.д. Все это выводит ономастическую проблематику за рамки лингвистики и придает самостоятельность комплексу составляющих ее компонентов.

Доминирует в ономастике лингвистический компонент, потому что, с одной стороны, имя - это слово, развивающееся по законам языка. С другой стороны, информация о каждом имени добывается с помощью лингвистических методов.

Имена собственные используются для обозначения широкого и разнообразного круга предметов, явлений и понятий. Ономастическое пространство может быть разделено па своеобразные секторы, внутри которых выделяют отдельные зоны или поля. "Поле" в ономастике - "часть ономастического пространства, содержащая онимы определенного вида". [Суперанская 1973, с. 281]. Такое деление необходимо потому, что все ономастическое пространство трудно обозримо. В нем могут быть выделены антропонимия, топонимия, зоонимия, фитонимия, мифонимия, астронимия, хрононимия, хрематонимия и т.д. Каждый из выделяемых классов онимов качественно неоднороден. Так, например, антропонимы (именования людей) могут быть индивидуальными: личное имя, отчество, фамилия и групповыми, которые включают в себя родовые, семейные и династические имена. Среди топонимов выделяют гидронимы (именования водных объектов), ойконимы (названия населенных пунктов), оронимы (названия элементов земной поверхности), урбанонимы (названия внутригородских объектов). А в состав мифонимов, которые представляют собой своеобразный сектор ономастического пространства, входят именования людей, животных, растений, народов, географических и космографических объектов, различных предметов, в действительности никогда не существовавших, а известных нам из сказок и мифов, созданных фантазией человека.

Сегодня имена собственные представляют собой своеобразную лексико-грамматическую категорию, которую можно исследовать в разных аспектах: в языке и речи, в диалектной и литературной сферах. За последнее время особенно усилился интерес к специфике ономастики разных родов литературы эпического, драматического, лирического. Это связано с тем, что собственные имена в художественном тесте имеют свою специфику. Подобно другим средствам языка, собственные имена, будучи использованными в контексте художественного произведения, начинают жить и восприниматься в "сложной и глубокой образной перспективе-перспективе художественного целого" [Виноградов 1954, с. 18-20]. Каждый из писателей употребляет собственные имена в соответствии со своим творческим методом и конкретными идейно-художественными задачами, стоящими в том или ином произведении. "На употреблении имен лежит печать определенной эпохи, литературного направления, классовой позиции автора. Одно и то же имя может служить разным целям" [Михайлов 1966, с. 54].

В связи с этим в 50-60-е гг. XX в. сформировалась особая отрасль знания - литературная ономастика, изучающая функционирование онимов в текстах художественной литературы." Литературную (поэтическую) ономастику можно определить как субъективное отражение объективного, как осуществляемую писателем "игру" обще языковыми ономастическими нормами" [Карпенко 1986, с. 34-40].

"Литературная ономастика - это часть понятия " художественное целое", способ отражения мира посредством именования, одна из составляющих проблему художественности, ее магии и секретов" [Немировская 1988, с. 112].

Имена собственные в художественном тексте отличаются от общеязыковых и функционально, и семантически. Так, в реальной жизни нет внутренней связи между именем и его носителем. Подчеркивается отсутствие у имен собственных лексического значения, их семантическая опустошенность. В противоположность именам нарицательным, они ограничиваются одной функцией - обозначения, что позволяет им только различать, опознавать обозначаемые объекты. Но в художественном произведении связь между именем и носителем вполне может быть установлена волею автора. "Имена собственные, не имеющие в языке своего предметно-логического или коннотативного значения, в художественном тексте приобретают семантический и эмоциональный потенциал, который накапливается в процессе разворота текста через авторские и персонажные характеристики обозначаемого объекта - носителя имени". [Автеньева, Бакастова 1988, с. 163]

Взаимовлияние художественного текста и имени собственного имеет двунаправленный характер: "С одной стороны, обозначая единый денотат, имена собственные выполняют роль текстовой скрепы, и наделены, таким образом, текстообразующей функцией. С другой стороны, имя собственное, по мере продвижения в тексте имеет собственно семантическую структуру". [Бакастова 1984, с. 23-27]. Для литературных онимов, в отличие от ономастики общеязыковой, "коннотативное значение становится обязательным и часто выходит на первый план, обусловливая особый аспект функционирования имен собственных в художественной литературе" [Буштян 1984, с. 118].

Имя собственное, которое может быть интерпретировано как знак на высоком уровне абстракции в плане общей фиксации означаемого и означающего в тексте, позволяет через отсылку к когнитивному артефакту (картине, виду, сцене) и архетипу установить связи и традиции творчества поэта и взаимодействие его поэтической системы с другими художественными системами. [Жогина 1997, с. 4] в работах ономасиологов подвержены анализу ономастиконы лишь достаточно известных, характеризующихся ярким индивидуальным стилем авторов. В частности, В.П. Григорьев исследует ономастику Велимира Хлебникова, Е.А. Некрасова – Андрея Вознесенского, Л.М. Богуславская – Марины Цветаевой. Иногда рассматривается употребление онимов только отдельных классов (например, М.И. Храмцова описывает гидронимы в поэтическом языке Р.Рождественского).

Исследованию функционирования имен собственных в тексте посвящены также работы А.В. Пузырева «Имена собственные в поэтической речи» (Минск, 1981); В.Н. Михайлова «Собственные имена как стилистическая категория в русской литературе» (Луцк, 1965); О.И. Фоняковой «Имя собственное в художественном тексте» (Л.: изд - во ЛГУ, 1990), «Имя собственное и словарь писателя» // Вопросы теории и истории языка. Сб. статей к 100-летию со дня рождения Б. А. Ларина (СПб., 1993); Ю.А. Карпенко «Имя собственное в художественной литературе» (1986), Л.М. Буштян «К проблеме фонетической коннотации собственных имен в поэзии» // Русская ономастика (Одесса, 1984); Э. Б. Магазинник «Роль антропонима в построении художественного образа» (М, 1969) и др. Они направлены, главным образом, на влияние функций имен собственных в пространстве художественного текста.

На последней общесоюзной конференции «Наука об именах: перспективы развития ономастики», проходившей в Москве в 1991 году, в докладе Ю. А. Карпенко была сформулирована задача расширения исследовательской базы ономастики за счет обращения к классикам жанра.

Имя в тексте, по образному выражению Б.А. Ларина, — это «слово в фокусе» [Ларин, 1977]. Имя во многом помогает в раскрытии характера персонажа, служит основой для интерпретации его поступков. Наличие имени или отсутствие его — яркий показатель продуманности художественного текста его создателем. «Может показаться, что собственные имена с их «гипертрофированной номинативностью» являются простыми знаками (этикетками) и неинтересны для стилиста, — писал В.Д. Бондалетов. — Однако это не так, достаточно вспомнить об именах персонажей в художественной литературе и фольклоре, чтобы представить себе огромное по своим размерам «второе ономастическое пространство», анализ которого требует применения, наряду с другими методами, особого стилистического метода с множеством разнообразных лингвостилистических литературоведческих, а также комплексных филологических методик и приёмов» [Бондалетов 1983, с. 63].

В вопросе о специфике имени собственного как языко - речевой категории стоит принять во внимание положения, содержащиеся в работах А.В. Суперанской и В.Д. Бондалетова [Бондалетов 1983; Суперанская 1973]: «Собственные имена - это единицы языка (слова и субстантивированные словосочетания), служащие для подчёркнуто конкретного названия отдельных предметов действительности и вследствие такой специализации выработавшие некоторые особенности в значении, грамматическом оформлении и в функционировании» [Бондалетов 1983, с. 27]. Если имя нарицательное служит прежде всего для выражения понятия об определённом классе предметов, а затем уже для наименования одного или нескольких конкретных предметов этого класса, то ИС предназначено в первую очередь «называть определённый предмет», а затем уже соотносить его классом однотипных или родственных предметов (там же).

Помимо денотативной функции, ИС, как и нарицательным, присуща прагматическая функция, проявляющаяся в том, что собственные имена являются средством выражения дополнительных функций или эмоционально-оценочных значений. Выбор говорящим того или иного варианта ИС для называния адресата речи, как правило, бывает продиктован характером взаимоотношений, установленными между участниками коммуникативного акта. Таким образом, выбор имени обусловлен эмоциональным отношением именующего к именуемому, а также уровнем личных отношений с точки зрения близости / дальности знакомства, родства — своего рода «интимным полем» ИС (термин А.В. Суперанской) [Суперанская 1973, с. 56]. Значение, принадлежащее «интимному полю», вслед за Л.С. Бархударовым назовём регистром ИС [Бархударов 1975, с. 110].

В это понятие входит дополнительная оценочность ИС, связанная с его интимным полем («непринуждённое», «фамильярное», «уважительное», «ласкательное», «пренебрежительное», «уничижительное» и т.п. — прагматическая характеристика ИС).

За рамками этого понятия остаются значения, имеющие собственно стилистический характер, т.е. такие, которые обусловлены социально-этическим планом. Выбор формы имени зависит не только от эмоционального отношения участников коммуникации, но и от «общения с равным, вышестоящим или нижестоящим — в возрастном, имущественном, классовом, служебном и т.д. отношении» [Суперанская 1973, с. 310].

Вариант ИС, определяемый характером общественных отношений, представляет собственно стилистическую характеристику этого имени («официальное», «разговорное», «просторечное»). Несмотря на то что стилистическая принадлежность ИС и их экспрессивная направленность «представляют две различные характеристики, соответствующие окраски могут наслаиваться одна на другую и даже вызывать одна другую» [Шмелёв 1977, с. 166].

Перечисленные характеристики ИС, свойственные речевому общению, остаются актуальными и для собственных имён в художественном тексте. Но последние, как было отмечено выше, отличаются способом мотивировки и наличием (в большинстве случаев) характеризующей функции [Гореликова, Магомедова 1989, с. 56].

Имя собственное, таким образом, является одним из наиболее выразительных и специфических элементов художественного текста, функционирование которого определяется качественными характеристиками коммуникации. Способность имени накапливать коннотации как общеинформационного, так и эмоционально-эстетического плана позволяет ему выполнять многообразные стилистические функции в художественных текстах, участвуя в их семантической организации.

1.2. Классификация имен собственных в художественном тексте.

Имя в художественном тексте является его содержательным элементом, поэтому имена собственные, как правило, выполняют роль ключевых слов (cледует напомнить, что не всякое знаковое имя является ключевым для целого текста, эта функция характерна только для лексической темы персонажа), создавая ономастическое пространство инсемантического пространства литературного произведения. «Имена собственные... занимают в нашем языковом коде особое место: значение имени собственного может быть определено без ссылки на код» [Якобсон 1972, с. 96]. Ономастическое пространство можно определить как сумму имен собственных, «употребляемых в языке данного народа в определенный исторический период для именования реальных, гипотетических и фантастических объектов с учетом ограничения этого пространства заданными исследователем рамками фактического материала». [Королева 2003, с. 85].

Мысль о семантической и функциональной негомогенности антропонимии не нова для науки. Она неоднократно звучала в работах, посвященных общим теоретическим проблемам ономастики. В частности, данная идея нашла отражение в высказываниях А. Гардинера о «воплощенных» («телесных») и «развоплощенных» («бестелесных») именах собственных [Gardiner, 1954, с. 73—74], где воплощенные имена - это имена, прикрепленные к определенным конкретным объектам (Вильям Шекспир), а развоплощенные - это те же самые имена вне связи с конкретным денотатом (Вильям - как английское имя вообще). М. И. Стеблин-Каменский, рассматривавший ИС с позиций их большей или меньшей воплощенности на материале древнеисландской ономастики, сделал важный вывод о том, что развоплощенные имена исторически вторичны по отно¬шению к воплощенным, это явление современных европейских языков [Стеблин - Каменский, 1974, с. 105]. К мысли А. Гардинера о воплощенности/развоплощенности ИС обращались А. В. Суперанская [1973] и В. Д. Бондалетов [1983] при обзоре раз¬личных научных концепций ИС. Отмечалась связь данной теории с учениями Т. Гоббса об общих и единичных именах и Г Лейбница о соотношении конкретного и абстрактно¬го в языке [Бондалетов, 1983, с. 12—14].

Идеи А. Гардинера о двух типах имен собственных приобрели особую актуаль¬ность в отечественной ономастике последних двух десятилетий, однако глубокой тео¬ретической разработки они не получили. Более того, немногочисленные публикации, касающиеся этой проблемы, носят спонтанный, независимый и разрозненный харак¬тер. Например, С. В. Перкас, вслед за В. Д. Бондалетовым обращаясь к оппозиции воп¬лощенных (ИСВ) и невоплощенных (ИСН) имен собственных, рассматривает разную их реализацию в художественном тексте, уделяя при этом особое внимание метафоризации воплощенных имен. Однако характеристика этой оппозиции представ¬лена в самых общих чертах: «ИС "воплощенные" - Москва, Лермонтов, Европа и т. п., носители которых более или менее хорошо известны членам данного языкового кол¬лектива; ИС "невоплощенные" - Сергей, Мария, Иванов и т. п., которые воспринимаются просто как ИС, могущие соотноситься с рядом индивидуальных объектов, но, в отличие от ИН, не выступающие по отношению к этим объектам в качестве обобщающего поня¬тия. <...> ИСН типа Сергей, Джон, Иванов, Смит и т. д., оказавшись в тексте, обрета¬ют "плоть", начиная именовать вполне определенного индивидуума» [Перкас, 1993, с. 141—143]. Очевидно, что в данном случае воплощенность ИС понимается как прецедентность и определенность онима.

Более обстоятельно проблема воплощенных и невоплощенных ИС рассматривается в связи с разработкой современной теории референции. М. А. Кронгауз, поставивший своей задачей уточнение понятия имени собственного путем описания свойств вопло¬щенных и невоплощенных имен, описывает разные случаи их употребления в речи, в том числе и метафорические. Под воплощенным ИС М. А. Кронгауз понимает имя, «которое связано с конкретным объектом, т. е. присвоено ему», «воплощенные ИС жестко свя¬заны с конкретным объектом, они обозначают сам этот объект или его свойства» [Крон¬гауз, 1987, с. 125—127]. Невоплощенные имена собственные, по мысли М. А. Кронгауза, абстрагированы от свойств конкретного объекта и обладают свойством «иметь имя», упот¬ребляются в речи не как обозначение конкретного лица, а как условный языковой знак, средство именования (Меня зовут Иван, человек по имени Иван), при этом «в экстенсионал невоплощенного имени собственного входят все носители данного имени» [Там же, с. 133]. Однако разграничение этих групп антропонимов в работе основано на приме¬рах, допускающих неоднозначные интерпретации. Как воплощенные рассматриваются антропонимы в следующих контекстах: Я увидел Ивана; Она хочет выйти замуж за Ивана; Гомер существовал и др., а в числе невоплощенных - именования, соотноси¬мые с конкретным, единичным носителем, но употребленные с неопределенным место¬имением либо в аппозитивном сочетании: Тебе звонил какой-то Иван; В Македонии правил в это время царь Филипп. Оппозиция воплощенных и невоплощенных имен собственных, предложенная М. А. Кронгаузом, в итоге сводится к оппозиции опре¬деленных и неопределенных имен собственных. Отмечается, что вопло-щенное имя «в тексте всегда определенно, причем даже тогда, когда это не обусловлено контекстом» [Там же]. Тезис о том, что названный с помощью ИС объект всегда четко определен, отграничен, очерчен (Л. Блумфилд, Л. В. Щерба, А. В. Суперанская и др.), долгое время в отечественной ономастике не подвергался сомнению. И лишь в после¬дние годы высказываются точки зрения на имя собственное, отрицающие справедли¬вость данного суждения [см., например: Щетинин, 1999].

Концепция ИС, учитывающая два функциональных типа - общие имена соб¬ственные и индивидуальные собственные имена, вслед за А. Гардинером, разрабатывалась П. В. Чесноковым, позднее - Л. Д. Чесноковой (в аспекте соотношения ИС и имен числительных) и их последователями Разграничивая общие и индивидуальные ИС, Л. Д. Чеснокова предлагает учитывать двоякий характер их фун¬кционирования: «1) функционирование отдельных лексем в словаре (словарное функ¬ционирование) вне закрепленности за конкретным референтом и 2) функционирование в составе связной речи при условии их закрепленности за отдельным референтом» [Уляшева, 2001, с. 66]. Различия двух типов ИС, как справедливо отмечает исследова¬тель, связаны с семасиологической и номинативной функциями: «Словарное функцио-нирование имен собственных типа Анна сохраняет самое общее их значение - 'женщи¬на с именем Анна' и семантически не дифференцирует имена Анна, Мария, Ольга и т. п. Функционирование имен собственных при их закрепленности за определенным референтом (в связной речи) наполняет их богатым содержанием, и слова Анна, Ма¬рия, Ольга дифференцируются семантически на основании самых различных призна¬ков (по возрасту, по внешности, по характеру, по социальному положению и т. п.)» [Уляшева, 2001, с. 66—67]. С другой стороны, отличаясь в характере индивидуальной номинации, «общие имена собственные обладают только виртуальной индивидуальной номинацией, т. е. в них только заложена способность выполнять функцию индивиду¬альной номинации, но на словарном уровне эта способность не реализуется, она реали¬зуется лишь в случае закрепления их за конкретными референтами, что проявляется в связной речи» [Чеснокова, 1996, с. 105]. Таким образом, противопоставление общих и индивидуальных ИС основывается Л. Д. Чесноковой на оппозиции языка и речи. В ином ключе описание общих и индивидуальных ИС представила О. Я. Уляшева, которая, рас¬смотрев ИС с точки зрения их определенности/неопределенности в языке и речи, выдели¬ла общие (повторяющиеся в разных именованиях ИС, обладающие в языке «генерализирующей определенностью») и индивидуальные ИС (имена истори¬ческих деятелей, литературных персонажей и т. д., которые сохраняют «индивидуали¬зирующую определенность в языке») [Уляшева, 2001, с. 66—67].

К разграничению двух типов антропонимов обращаются исследователи, занимаю¬щиеся проблемами двуязычной лексикографии и транскрипции иноязычных имен, ими выделяются либо единичные и общие, либо единичные и множе¬ственные антропонимы [см.: Берков, 1974, с. 107; Ермолович, 2001, с.39]. По определе¬нию Д. И. Ермоловича, множественные антропонимы - «такие имена, которые в языковом сознании коллектива не связываются предпочтительно с каким-то одним человеком», а единичные - антропонимы, которые «также принадлежат множеству людей, но с кем- то одним связаны прежде всего. Это имена людей, получивших широкую известность». Принцип разграничения двух типов антропонимов, который заключается «в отсутствии или наличии объекта, на который антропоним указывает в первую очередь» [Ермолович, 2001, с. 39], выглядит достаточно субъективным.

Оригинальные идеи о функциональной неоднородности антропонимии в разное время высказывались А. В. Суперанской.

А. В. Суперанская полагает, что «по отношению к собственному имени можно говорить о трех типах информации, которое оно несет: речевой, языковой и энциклопедической» [Суперанская 1970, с. 11].

По специфике денотативного значения имена собственные можно разделить на:

• антропонимы (личные имена, отчества, фамилии, прозвища, псевдонимы, фактонимы, криптонимы);

• топонимы (собственные названия маленьких и больших графических объектов);

• космонимы (названия внеземных объектов в галактике и картах крупных планет);

• зоонимы (клички домашних животных в городе и также в профессиональной среде);

• хрононимы (названия исторических периодов, событий, процессов, протекающих в определенные отрезки времени);

• хрематонимы (индивидуальные названия предметов и продуктов духовной и материальной культуры народа) [Фонякова 1990].

Все эти единицы составляют ядро ономастического пространсты текста, при этом они соседствуют с другими контекстуальными средствами ономастической номинации, которую тоже необходимо учитывать при конкретном контекстуальном анализе и которые составляют периферию ономастического поля. Центральную роль в ономастическом пространстве текста, несомненно, выполняют антропонимы – разнообразные номинации персонажей, что обусловлено антропоцентричностью как основополагающим свойством художественного текста.

Поэтому этот тип имен собственных привлекает наибольшее внимание исследователей и дает богатый материал для построения многочисленных классиф