История создания романа Что делать? по роману Что делать? (Чернышевский Н. Г.)

Более ста лет назад в могучем и вечном саду мировой литературы выросло удивительное создание человеческого гения - роман Николая Гавриловича Чернышевского «Что делать?».

Множество раз склонялся над набором этой уникальной книги наборщик, буквы десятков языков мира вновь и вновь составляли страницы романа, который оказывал, оказывает сегодня и будет оказывать всегда немалое влияние на духовную жизнь людей и целых народов.

Необычна судьба автора книги, необычна история ее создания, необычно и самое появление ее в журнале «Современник» 1863 года; мало похожа на судьбу других, не менее замечательных книг и ее последующая жизнь.

Умея любить человека и человечество, глубоко понимая нужды и тяготы жизни родного народа, Н. Г, Чернышевский искал новые пути развития России, мечтал о ее прекрасном социалистическом будущем. Огромный талант Чернышевского — мыслителя, филолога и историка, публициста и организатора, критика и писателя — был направлен на осуществление этой мечты.

Роман «Что делать?» — поразительный документ человеческого духа, личного мужества автора, неколебимой его убежденности в правоте дела, которому отдана жизнь, в исторической неизбежности социального прогресса.

В первоначальном варианте «Что делать?» в главу «Новые лица и развязка» Чернышевский ввел диалог, который объясняет причину появления среди «новых людей» «особенного человека» — Рахметова.

Этот диалог не вошел в журнальный текст «Современника», видимо, по цензурным соображениям. Профессиональный революционер Рахметов — герой, шагнувший в литературу, несомненно, из жизни, — по мысли автора, рожден исторической необходимостью, обстановкой тогдашней революционной действительности.

Вот этот сдержанный, подернутый флером конспиративных соображений, но все-таки вполне ясный читателю любой степени проницательности диалог, в котором речь идет о Рахметове, находящемся за границей:

«— А пора б ему воротиться!

—Да, пора.

I. Не беспокойтесь, не пропустит своего времени.

— Да, а если не возвратится?

- Так что ж? (Ты знаешь, свято место не бывает пусто.) За людьми никогда не бывает остановки, если будет им дело; — найдется другой, — был бы хлеб, а зубы будут.

II. А мельница мелет, сильно мелет! — Готовит хлеб!»

Да, революционная мельница в 50—60-е годы XIX века молола в России сильно и неутомимо. Горизонты русской истории непрерывно полыхали то неутихающей волной крестьянских бунтов, то красным петухом пожаров в усадьбах с неукротимой и беспощадной расправой над их хозяевами, то магматическими толчками идеологии «безбожных вольтерьянцев», группировавшихся вокруг Петрашевского, то непокорством возбужденного студенчества, то голосом герценовского «Колокола», призывно звонившего из туманной дали Лондона, то тяж-ким поражением в Крымской войне, в которой нелепая колымага царизма показала свою скрипучую никчемность и отсталость. Казалось, история жаждала перемен и рвалась к ним. Революционная Россия выдвинула в ответ сначала Белинского и Герцена, а потом породила из недр своих гигантскую фигуру — Чернышевского.

Передачу революционного жезла, своеобразной эстафеты в области литературно-критической мысли от Белинского к Чернышевскому хочется сравнить с тем поразительным фактом в истории русской литературы, когда поэтическое перо, выбитое из рук великого Пушкина, было на лету подхвачено молодым гением Лермонтова.

Через несколько лет после смерти «неистового Виссариона» Н. Г. Чернышевский, воздавая должное великому значению его деятельности в русской критике и истории, писал в «Очерках гоголевского периода русской литературы»: «Кто вникнет в обстоятельства, среди которых должна была действовать критика гоголевского периода, ясно поймет, что характер ее совершенно зависел от исторического нашего положения; и если представителем критики в это время был Белинский, то потому только, что его личность была именно такова, какой требовала историческая необходимость. Будь он не таков, эта непреклонная историческая необходимость нашла бы себе другого служителя, с другою фамилиею, с другими чертами лица, но не с другим характером: историческая потребность вызывает к деятельности людей и дает силу их деятельности, а сама не подчиняется никому, не изменяется никому в угоду. «Время требует слуги своего», по глубокому изречению одного из таких слуг»

Время требовало появления Чернышевского, и он пришел, чтобы свершить свой удивительный жизненный подвиг, который навсегда вписан в историю России, революционного движения, в историю литературы.

|| Далее