|
Вы здесь: Критика24.ру › *Общие критические статьи
Биография Ковалевская Софья Васильевна Часть 2. (*Общие критические статьи)
Еще в конце 1882 года известный шведский математик Г. Миттаг-Леффлер начал вести с Ковалевской переговоры о возможности привлечения ее к работе на кафедре математики Стокгольмского университета. Но только в конце следующего года Ковалевской было предоставлено сначала место приват-доцента, а летом 1884 года она была назначена ординарным профессором. Живя вдали от родины, Ковалевская постоянно чувствовала свою сопричастность ко всем событиям общественной и политической жизни России, стремилась быть в курсе всего, что происходило в ее родной стране, переписывалась с русскими и польскими революционерами, читала нелегальные революционные издания. Одновременно Ковалевская внимательно присматривалась к новой обстановке, которая окружала ее в Швеции, стране, открывшей ой путь на университетскую кафедру. В Стокгольме, где поселилась Софья Васильевна, многое ей показалось необычным, существенно отличающимся от того, с чем ей приходилось сталкиваться па родине. Здесь открыто обсуждались вопросы, связанные с теоретическими положениями социализма, равноправием женщин и т. п. И в то же время она не могла не видеть довольно индифферентного отношения большинства шведов к проблемам социального переустройства общества на справедливых началах, их известного консерватизма во многих вопросах общественной и семейной жизни. Порой у Ковалевской возникало страстное желание пробудить в них общественное самосознание, заставить их оглянуться вокруг, подумать о происходящих в мире социальных потрясениях. Ее поразила, например, крайняя неосведомленность шведской публики о революционных событиях, происходивших и происходящих в России, и ей пришла в голову мысль, как она писала П. Л. Лаврову, «распространять здесь всеми способами сочувствие к нигилизму», имея в виду русское социально-революционное движение. Ковалевская познакомилась со многими известными скандинавскими деятелями пауки, литературы и искусства. Среди ее новых знакомых были шведский исследователь Арктики Н. А. Э. Нор-деншельд, норвежский путешественник Ф. Нансен, датский критик Г. Брандес, норвежский драматург Г. Ибсен, шведский писатель А. Стриндберг и многие другие. Особенно подружилась она со шведской писательницей А.-Ш. Леффлер. Ковалевская становится желанным гостем во многих кружках и салонах шведской столицы, где ее за блестящий ум и умение вести беседы на самые различные темы называли «Микеланджело разговора». «Без малейшего желания учить или первенствовать, —вспоминала ее друг Эллен Кой, —она делалась всегда центром, вокруг которого собирались заинтересованные слушатели. Своей безыскусственною простотою и сердечностью она делала людей общительными; умела слушать, хотя это ей редко приходилось, охотнее слушали, как она сама говорила, а еще более рассказывала». Окружающих поражали широкий круг интересов Ковалевской, ее глубокая осведомленность во многих отраслях знаний. И это не удивительно. Софья Васильевна считала своим долгом быть всегда в курсе всего нового, что появлялось в области математики, физики, механики, астрономии. Она систематически читала научные журналы на русском, немецком, французском, английском и шведском языках. Помимо этого Ковалевская вела интенсивную переписку со многими русскими и европейскими учеными, делилась с ними планами и результатами своих научных изысканий и в свою очередь интересовалась их работой. Находила время она и для того, чтобы следить за развитием современной литературы. Та же Эллен Кэй писала, что Ковалевская «читала все выдающееся в старой и новой изящной литературе своего Отечества, Германии, Англии и Франции. Новейшую скандинавскую литературу она лучше знала, чем иные шведы». В первые годы своей жизни в Швеции Софья Васильевпа главное внимание уделяла работе в университете. В одном из писем она признавалась: «В настоящее время я очень занята и совершенно поглощена заботой об упрочении моего положения в университете, чтобы открыть таким образом этот путь для женщин». Свою преподавательскую работу в университете Ковалевская рассматривала как определенный этап в борьбе за право женщин заниматься научной и общественной деятельностью. С этой борьбой была связана вся ее сознательная жизнь. Так было в России, где Ковалевская содействовала созданию высших женских курсов, так было и в Швеции, где Софья Васильевна принимала самое активное участие в обсуждении вопросов о положении женщины в обществе. Много лет прожив за границей, Ковалевская тем не менее Никогда не забывала о своей родине, никогда не переставала чувствовать себя русским человеком. Жизнь вдали от родной страны тяготила Ковалевскую. Она обостренно чувствовала свою оторванность от России, страдала от одиночества, от невозможности общаться с русскими людьми. «Достаточно было несколько встреч, — писал близко знавший Софью Васильевну М. М. Ковалевский, — чтобы убедиться, как одиноко чувствовала себя эта женщина на чужбине, как все русское было близко ее сердцу и как она чувствовала себя отрезанной, если не от всего мира, то по крайней мере от России...» Особенно мучило Ковалевскую то, что ей не с кем было поговорит), па родном языке. «Я не могу передать вам по-шведски самых тонких оттенков моих мыслей, — говорила она А.-Ш. Леффлер, — я принуждена всегда или довольствоваться первым попавшимся мне на ум словом, или говорить обиняками, и поэтому всякий раз, когда возвращаюсь в Россию, мне кажется, что я вернулась из тюрьмы, где держали связанными взаперти мои лучшие мысли». Вторая половина 80-х годов стала подлинным научным триумфом для Ковалевской. Парижская академия наук присудила ей за работу о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки высшую награду — премию Бордена, а Академия наук Швеции — премию короля Оскара II. Не могли оставить без внимания выдающиеся научные открытия Ковалевской и в России. В 1889 году она была избрана членом-корреспондентом Российской академии по разряду математических наук. Несмотря на огромную занятость научной и преподавательской работой, Софья Васильевна в эти годы, как никогда раньше, проявляет интерес к литературному творчеству. У нее возникает Множество самых различных замыслов, среди которых были, планы серьезных философских работ, романов, повестей. Вместе со своим другом А.-Ш. Леффлер она задумала и написала драму «Борьба за жизнь». План произведения, главные сюжетные линии, характеры большинства героев были продуманы Софьей Васильевной. Она же принимала непосредственное участив в создании текста драмы, который в основном был написан Леффлер. В драме «Борьба за жизнь» много наивно-утопических рассуждений, но в ней отчетливо выражен интерес Ковалевской к политическим вопросам, ее стремление решить острые социальные проблемы окружающей жизни. В частности, нельзя не обратить внимания на попытку авторов пьесы высказать свои суждения по такому актуальному вопросу, как вопрос о положении рабочего класса. И хотя проблема взаимоотношений трудящихся и хозяев раскрыта в драме неглубоко, социальные конфликты едва намечены, тем не менее мысль о необходимости изменения существующих условий, о непременной обязанности всех честных людей включиться в борьбу не только за личное счастье, но и за счастье всех угнетенных и эксплуатируемых лишний раз свидетельствует о демократизме мировоззрения Ковалевской. Ковалевскую всегда отличало не только постоянное стремление быть в курсе всех событий своего времени, но и желание непосредственно откликнуться на них. Так, вернувшись после путешествия по Швеции, во время которого она вместе с А.-Ш. Лоффлер посетила высшую народную школу в Телемаркене, Ковалевская написала очерк «Три дня в крестьянском университете в Швеции», в котором с живой заинтересованностью рассказала о постановке образования среди шведских крестьян. Однажды ей довелось побывать в нескольких парижских больницах. Свои впечатления она изложила в двух остроумно и увлеченно написанных очерках: «В больнице «La Salpetriere» и «В больнице «La Charite», где высказала немало остро критических суждений ПО поводу лечения душевнобольных. Но с особой силой публицистический талант Ковалевской проявился в очерке-некрологе «М. Е. Салтыков (Щедрин)», написанном по просьбе П. Л. Лаврова и эмигранта-шестидесятника Б. В. до Роберти. Смерть великого русского писателя Ковалевская восприняла как большое личное горе. Его произведения всегда волновали ее, в них она видела образец гражданского служения родине. В своей статье Ковалевская хотела познакомить зарубежных читателей с личностью и творчеством великого писателя-сатирика, показать его историческое значение и любовь передовых русских людей к художнику, умевшему через препоны царской цензуры донести до широкого читательского круга живое и неподкупное слово правды и выразить свое страстное негодование и ненависть к угнетателям. «Его имя, — писала Ковалевская, — останется в истории не только как имя самого великого памфлетиста, которого когда-либо знала Россия, но и как имя великого гражданина, не дававшего ни пощады, ни отдыха угнетателям мысли». Ковалевская давно собиралась написать произведения о революционном движении в России. Она вспомнила недавнее прошлое, когда ей довелось присутствовать на судебных процессах 50-ти и 193-х над революционерами-народниками, вина которых заключалась в том, что они «ходили в парод» и вели среди народных масс социалистическую пропаганду. Среди обвиняемых было немало друзей и даже родственников Ковалевской, в частности ее двоюродная сестра Н. А. Армфельд, которая ради революционной деятельности оставила занятия наукой. Вот об этих людях, во имя служения народу порвавших с родными и отказавшихся от привычного уклада жизни, Ковалевская и решила рассказать в своей повести «Нигилистка». В этом произведении отражены реальные события. Во время процесса 193-х Ковалевская приняла самое живое участие в судьбе племянницы жены А. С. Пушкина Веры Сергеевны Гончаровой, решившей выйти замуж за одного из обвиняемых — Павловского, С помощью О. М. Достоевского и А. Ф. Кони ей удалось получить разрешение на этот брак. Этот случай и лег в основу сюжета повести «Нигилистка». Однако, пользуясь правом писателя на художественный домысел, она свободно распорядилась многими фактами: сдвинула временные рамки, обобщила некоторые события. Так, в повести речь идет о никогда не существовавшем процессе 75-ти, в котором Ковалевская суммировала свои впечатления от процессов 50-ти и 193-х, В. С. Гончарова превратилась в Веру Бараицову, Павловский — в Павленкова, деятеля, весьма далекого от своего реального прототипа, и т. д. В центре повести — история Веры Баранцовой, девушки, выросшей в богатой и родовитой дворянской семье. Наделенная острым и наблюдательным умом, добрым и отзывчивым сердцем, она рано начинает задумываться над происходящим вокруг. Ее тяготит пустая и бессодержательная жизнь, которую ведут ее родители и сестры. Она испытывает недовольство собой, у нее возникают вопросы, па которые она не может найти ответа. Должно было произойти какое-то событие, которое помогло бы Вере найти себя, понять то, что происходило в окружающей ее жизни. Таким событием явилась крестьянская реформа 1861 года. Вера становится свидетельницей разговоров, которые ведут ее родители и навещающие их соседи о предстоящей «эмансипации». Под влиянием общения с соседом по имению Васильцевым в сознании Воры происходит глубокий перелом. Эта встреча перевернула всю ее жизнь. Она начинает понимать, что где-то есть иная жизнь, жизнь, освященная идеями борьбы за социальную справедливость. Так начался путь Веры Баранцовой к «нигилизму». Путь этот шел через общение с народом, через увлечение идеями религиозного самопожертвования во имя счастья людей, через приобщение героини повести к передовым веяниям времени, через тяжелую личную драму (ее возлюбленный Васильцев, осужденный за революционную деятельность, умер в ссылке). Отныне девизом жизни Веры становится идея служения народу, ее жизненной программой — поиски настоящего дела, страстное желание стать полезной, что, по ее мнению, означало «работать лично над разрушением деспотизма и тирании или поддерживать тех, кто работает в этом направлении». Рассказывая историю жизни своей героини, Ковалевская отнюдь не собиралась изобразить какую-то исключительную личность. Вера Баранцова — обыкновенный человек, одна из многочисленных представительниц передовой молодежи, принимавших участие в революционном движении 1860—1870-х годов. Случаи, когда ради спасения политических «преступников» от суровой кары девушки вступали с ними в фиктивный брак (в повести Вера выходит замуж за революционера Павленкова с целью облегчить его участь), были в то время явлением довольно распространенным. Поэтому не прав В. Путинцев, утверждающий, что создавая характер Веры Баранцовой, Ковалевская «лишила образ его реального исторического содержания». Образ главной героини повести «Нигилистка» является глубоко типическим, отразившим наиболее характерные черты значительной группы молодых людей, жадно искавших настоящего дела' и стремившихся внести свой посильный вклад в борьбу против самодержавного деспотизма. Интересной особенностью повести было то, что в ней достаточно полно отразилась личность самой Ковалевской. Это проявилось но только в том, что автор ведет повествование от первого лица и вводит в произведения многие факты своей жизни в Петербурге после возвращения из-за границы, а также говорит о своих мыслях и настроениях. Рассказывая историю становления личности Веры Баранцовой, Ковалевская, вне всякого сомнения, опиралась на детские и отроческие воспоминания, воспроизводила собственные раздумья и искания. Многие высказывания и суждения героини повести — это не что иное, как своеобразная исповедь самой Софьи Васильевны. Поэтому повесть «Нигилистка» можно рассматривать по только как художественное произведение, но и как живое мемуарное свидетельство, как воспоминания Ковалевской о пережитом и передуманном. Ее произведение явилось своеобразным историческим документом, отразившим сложный путь исканий и становления человека, выросшего в дворянской среде, но чуждого своему классу и порвавшего с ним, человека, в сознании которого постепенно вызревает мысль о необходимости самоотверженного служения общественным идеалам. Повесть «Нигилистка» свидетельствовала о стремлении Ковалевской не только осветить политическую борьбу своего временя и рассказать о политических процессах над так называемыми «нигилистами», но и самой глубже понять сущность происходящих событий. Повесть «Нигилистка» создавалась в эпоху, когда движение революционного народничества переживало глубокий кризис, когда в России наступила пора глухой реакции. Освещая события недавнего прошлого, Ковалевская попыталась воскресить в памяти читателей эпоху мощного революционного подъема 1870-х годов. Ей хотелось рассказать правду о самоотверженной борьбе русских революционеров против самодержавия, показать их высокие нравственные качества, бескорыстное служение идеалам добра и справедливости. Повесть Ковалевской нельзя рассматривать изолированно от общего развития передовой демократической русской литературы середины XIX века. Она теснейшим образом связана с произведениями о «новых людях», среди которых почетное место занимают знаменитый роман Н. Г. Чернышевского «Что делать?» и повесть В. А. Слепцова «Трудное время», созданные в 1860-х годах, а также с произведениями, написанными почти одновременно с повестью Ковалевской. Это романы С. М. Степняка-Кравчинского «Андрей Кожухов» и П. В. Засодимского «По градам и весям», повести А. О. Осиповича-Новодворского «История», В. И, Дмитриевой «Доброволец» и др. Среди них повесть «Нигилистка» занимает почетное место как яркий художественный документ о героическом периоде русского революционно-освободительного движения. Повесть Ковалевской была опубликована за границей в 1892 году, уже после смерти автора, сначала на шведском, а затем на русском языке. В России переиздание повести было запрещено даже в переводе на иностранные языки. В 1896 году цензор гр. А. Муравьев писал о «Нигилистке»: «Роман этот испещрен многочисленными местами, в которых рисуются в ужасающих красках участь политических преступников и жестокость в отношении их нашего правительства, а главное — высказываются симпатии нигилистическому движению 60—70-х годов». Вскоре после окончания работы над повестью «Нигилистка» у Ковалевской возник замысел нового произведения. «Теперь заканчиваю еще одну новеллу, — писала она М. В. Мендельсон 7 октября 1890 года.— ...Путеводною питью ее является история Чернышевского, но я изменила фамилии для большей свободы в подробностях, а также и потому, что мне хотелось написать ее гак, чтобы филистеры читали ее с волнением и интересом». Говоря о филистерах, Ковалевская имела в виду равнодушных обывателей, чуждых общественным интересам. Долгое время повесть о Чернышевском, которую автор намеревалась назвать «Нигилист», считалась утраченной. И лишь сравнительно недавно она была обнаружена писательницей О. Воронцовой в архиве Академии наук СССР, где хранятся бумаги и рукописи С. В. Ковалевской. Точно так же как и при работе над повестью «Нигилистка», Чернышевского. Это и позволило ей создать глубоко волнующее произведение об одном из интереснейших периодов русского освободительного движения.
Источники:
Аннотация: Софья Васильевна Ковалевская - выдающийся математик, активная общественная деятельница и талантливая писательница второй половины XIX века. В книгу вошли основные художественны произведения, написанные С. В. Ковалевской: "Воспоминания детства", повести "Нигилистка", "Нигилист", очерк "М.Е. Салтыков (Щедрин)", стихотворения. Обновлено: Опубликовал(а): Юрий Внимание! Спасибо за внимание.
|
|
Назад