Образ и характер Пелагеи Ниловны Власовой в романе Мать (Горький Максим)

Роман называется «Мать». Тем самым Горький подчеркивает особую важность для понимания идейного значения романа образа матери Павла Власова — Ниловны. На примере ее жизни Горький показывает читателю тот путь, которым многие рабочие шли к революции. В этом— глубокое обобщающее значение образа Пелагеи Ниловны Власовой.

В начале романа Ниловна — запуганная, забитая женщина, «...Заколочена душа наглухо, ослепла, не слышит... вся душа обросла страхом», — говорит она.

Горький рисует те условия, которые создали и определили психологию Ниловны. Он показывает беспросветную жизнь в рабочей слободке, «каторгу труда» при капитализме на заводе, тяжелое положение женщины в рабочей семье: «...мать была незаметна в доме, молчалива и всегда жила в тревожном ожидании побоев...

ее тело, разбитое долгой работой и побоями мужа, двигалось бесшумно и как-то боком, точно она всегда боялась задеть что-то... лицо... освещалось темными глазами, тревожно-грустными, как у большинства женщин в слободке... Вся она была мягкая, печальная, покорная...» Жизнь превратила Ниловну в человека, всего боящегося, перед всем трепещущего. «Как мне не бояться! —говорит она. — Всю жизнь в страхе жила...» Страх перед мужем, перед людьми, перед богом рождал покорность, и «все в жизни казалось ей неизбежным, она привыкла подчиняться...»

Узнав, что ее сын принимает участие в революционной борьбе, она снова чувствует страх; но одновременно в ней пробуждается и неясное сочувствие к сыну, к его товарищам, к их делу. Незаметно, долгие годы копилось в ней глухое, смутное недовольство жизнью.

В своей работе «Что делать?» В. И. Ленин писал, что в рабочем движении «...«стихийный элемент» представляет из себя, в сущности, не что иное, как зачаточную форму сознательности» Шаг за шагом прослеживает Горький, как Ниловна постепенно начинает осознавать несправедливость окружающей жизни, как она узнает в разговорах сына и его товарищей свои собственные смутные мысли и чувства, «думы и чувства дальней молодости».

Вначале ее испугали слова о ненависти и борьбе и особенно безбожие сына и его товарищей, но мать «уже многое понимала из того, что говорили они о жизни, чувствовала, что они открыли верный источник несчастья всех людей...» Постепенно разрушается и ее религиозность; она начинает понимать связь церкви, попов с царской властью, с угнетателями. После ареста сына и обыска в доме Ниловна видит сон: у священника в церкви исчезает риза, и на лице появляются «седые, строгие усы». «Взять их! — вдруг крикнул священник, останавливаясь посреди церкви...» В этом сне отразились мучившие Ниловну мысли о боге, о церкви. Поняв связь церкви с угнетателями, Ниловна не может сохранить в душе прежнюю веру. «Она встала и, не умываясь, не молясь богу, начала прибирать комнату.... Вспомнив, что еще не молилась, она встала перед образами и, постояв несколько секунд, снова села — в сердце было пусто».

Постепенно Ниловна прозревает, начинает уяснять радость сознательного отношения к жизни, «...лучше мне стало жить, — говорит она Андрею Находке. — Все больше я сама себя вижу...» Мать втягивается в революционную деятельность, начинает помогать сыну, и не потому только, что он ее сын, — она понимает величие борьбы за освобождение народа, которой сын ее отдает все свои силы.

Ниловна становится смелой женщиной, участницей революционной борьбы, спокойно делает она свое опасное дело. «По нескольку раз в месяц, переодетая монахиней, торговкой кружевами и ручным полотном» зажиточной мещанкой или богомолкой-странницей, она разъезжала или расхаживала по губернии с мешком за спиной или с чемоданом в руках. В вагонах и на пароходах, в гостиницах и на постоялых дворах — она везде держалась просто и спокойно, первая вступала в беседы с незнакомыми людьми, безбоязненно привлекая к себе внимание своей ласковой, общительной речью и уверенными манерами бывалого, много видевшего человека».

Когда Ниловна заметила следующего за ней по пятам шпиона, она в последний раз почувствовала, что «ее настойчиво сжимает враждебная сила, давит ей на плечи и грудь, унижает ее, погружая в мертвый страх...

Тогда, одним большим и резким усилием сердца, которое как бы встряхнуло ее всю, она погасила все эти хитрые, маленькие, слабые огоньки, повелительно сказав себе: «Стыдись!., Никто не боится».

Страх, которым обросла вся ее прежняя жизнь, страх, рождавший покорность, был побежден теперь навсегда. К ней пришло мужество— основа борьбы и победы.

А Так на примере жизненной истории Ниловны Горький показал, как простая женщина — мать рабочего — освобождается от старых предрассудков, убеждается в правде социализма и становится в ряды борцов за освобождение народа. От стихийного чувства недовольства жизнью, которое испытывала Ниловна в начале романа, она приходит к сознанию необходимости революционной борьбы и вместе с сыном становится в ряды борцов с самодержавием и капитализмом. В этом был основной смысл романа, почему Горький и на-звал свою книгу «Мать»:

Тема материнства проходит через весь роман, и разрешена она в сравнении с тем, как это было у предшествовавших Горькому писателей, по-новому. До Горького чувство материнской любви рисовалось в литературе только как чувство личной, родственной близости матери к сыну. Горький показал, что чувство родственной близости в Ниловне неизмеримо выросло, углубилось, облагородилось. именно потому, что мать прониклась революционными идеями сына, стала служить той же великой и благородной цели — освобождению народа. Близость матери и сына стала не только личным, кровным, родственным чувством — она получила новый глубокий смысл благодаря единству революционного сознания и революционной воли двух борцов за общее дело: матери и сына. Горький рассказывает, как после суда отцы и матери с новым чувством уважения и гордости смотрят на своих сыновей, которые «смело и бесстрашно» говорят «о возможности другой, хорошей жизни». А Ниловна, которая уже продолжала дело своего сына, «чувствовала... в себе зарождение большой, светлой радости». Именно в этом величие и новизна чувства материнства Ниловны, вот почему она, по определению Долорес Ибаррури, представляет собой «символ всех пролетарских матерей мира, всех матерей революционеров».

Назад || Далее