Слава и тщеславие (Школьные сочинения)

Богат наш русский язык! Богат не только неисчислимым количеством слов, а еще и всевозможными уменьшительными и даже ласкательными формами, вроде дочушка, доченька… А немало и таких слов, которые имеют своеобразные приставки, придающие им иной оттенок, а иногда и другое смысловое значение. Если о ком-то будет сказано, что он человек в себе уверенный и привык надеяться не на кого-то, а на самого себя, ничего плохого о таком человеке мы не подумаем. Если же к тем же добрым характеристикам добавить четыре буквы и сказать, что человек этот самоуверенный и самонадеянный, - наше отношение к такому человеку будет совсем другое.

Прекрасное слово – слава. Его очень любили наши славянские пращуры, оно постоянно звучало в их именах: Святослав, Ярослав, Доброслав, Станислав, Ростислав… Многие из них, те же Святослав и Ярослав, прославили себя: один – храбростью, другой – мудростью, так что мы помним их даже через тысячу лет. Однако же при всем при том, что желание стать известным, прославиться свойственно немалому числу людей, да и в самом желании этом ничего предосудительного вроде бы нет, в русском языке рядом со славой есть и словечко тщеславие, истолкование которого всегда было порицательным.

Молодой Лев Толстой, с присущей ему самокритичностью, как-то записал в дневнике: «Я не воздержан, глупо тщеславен. Есть вещи, которые я люблю больше добра - славу».

Владимир Даль держался такого же нелицеприятного мнения о тех, «кто жадно ищет славы, стремится к почету, признанию мнимых достоинств своих, даже если и делает добро, то не ради добра, а ради похвалы».

Настали новые времена, а с ними пришли и новые представления о честности и достоинстве человека. Не отдельные личности, добивающиеся известности, недостатка в которых и раньше не было, а тьма-тьмущая возлюбивших славу больше добра заполнили все эстрадные, театральные и всякие иные подмостки. На их образ, или по-нынешнему – имидж, работает хорошо отлаженная индустрия. Если раньше, скажем, писателю или певцу, чтобы приобрести известность, славу, надо было, как минимум, иметь талант, то нынче это вовсе не обязательно. Достаточно почаще показываться в ТВ-ящике, то есть быть более-менее постоянно на виду и на слуху у миллионной аудитории, и успех обеспечен.

Остается сказать: мы и не заметили, как порок стал едва ли не добродетелью – мишурная слава побеждает добро.

А теперь давайте хотя бы на минутку перенесемся в другие времена, в другие жизненные сферы.

Мы вспоминали Святослава и Ярослава, давайте вспомним также и русское православное монашество. Вспомним наших подвижников духа – Сергея Радонежского, Кирилла Белозерского, Зосиму и Савватия Соловецких, Серафима Саровского. Возраставшие в благочестивых, как раньше говаривали, вполне благополучных семьях, горячо любимые своими родителями, неожиданно для близких и даже самих себя они уходили в монастыри, в глухие лесные дебри. А нередко бывало и так, что из монастырей удалялись в еще более уединенные и полностью отторгнутые от мира скиты. Какое уж тут тщеславие, забота об известности – все наоборот!

Правда, тех, кто из кожи вон лезет за звездной славой, мы забываем если не на другой, то на третий день, а не помышлявших вообще о какой-то славе – Сергея Радонежского или Серафима Саровского – помним и через годы, и через века…