Разбор сцен по роману Поднятая целина (Шолохов М. А.)

Период, изображенный в «Поднятой целине», отличается острым драматическим напряжением, что, естественно, отражается и на мыслях и чувствах людей, вовлеченных в этот круг событий. Такие массовые сцены, как собрание бедноты и общее хуторское собрание, раскулачивание и обсуждение вопроса о нормах выработки, премирование Шалого и «бабий бунт», первое открытое партийное собрание необходимы для раскрытия «мнения народного» по тому или иному вопросу. Массовые сцены выражают высшую точку духовного настроения народа, как бы завершают определенный этап в его духовном становлении.

С большой художественной силой воплощена многоликость и разнохарактерность массы.

Драматизм и напряженность народных массовых сцен вытекают из неоднородности отношения различных групп к тому или иному вопросу. Отсюда возникает непосредственно льющийся диалог между различными представителями этих групп, которые обмениваются репликами, спорят между собой. По ходу спора возникают комические ситуации, высказывания. Эта живая реакция раскрывает степень активности народа, помогает увидеть его разносторонне, многоцветно, объемно. Народные массовые сцены являются как бы узловыми точками развития действия, раскрывающими рост самосознания трудового крестьянства.

Этот рост самосознания масс довольно ярко проявился и во взаимоотношениях казаков хутора Войскового с Половцевым. Половцев — хитрый и коварный враг. Он понимает, что достигнуть своих целей сможет только при поддержке казаков, если ему удастся использовать и разжечь их малейшее недовольство. В самый разгар коллективизации, когда некоторые руководители занялись «стопроцентным» вовлечением в колхоз, приезжает Половцев в хутор Войсковой для организации бунта против Советской власти. Он еще не знает, что собравшиеся казаки уже читали известную статью «Головокружение от успехов». Хуторяне отказываются поддержать Половцева, о чем спокойно сказал старый казак.

Почему Половцев не в Гремячем, а именно в хуторе Войсковом надеялся получить поддержку? Да потому, что именно в Войсковом местные руководители неправильно раскулачивали середняков и насильно заставляли казаков вступать в колхоз. Если в Гремячем Николай Люшня возражает Нагульнову («или мне нельзя супротив твоего мнения гутарить?»), то в Войсковом председатель Совета так «зануздал было, что на собрании и слова супротив него не скажи». Когда же выяснилось, что подобные действия являются произволом местных властей, а не выражением партийной линии, то казаки поняли, что Половцев толкал их на дело, идущее вразрез с их собственными интересами. А в Гремячем у Половцёва гораздо меньше сторонников, потому что Давыдов и коммунисты из агитколонны, проводя правильную политическую линию, сумели привлечь казаков на свою сторону.

Показывая решающую роль народных масс в историческом процессе, автор всем строем романа наталкивает читателя на мысль, что нельзя видеть в одном человеке, даже талантливом и энергичном, главную силу переделки действительности. Правильное, диалектическое понимание взаимоотношений между народом и личностью дает возможность Шолохову глубоко разрешить и проблему положительного героя.

В центре «Поднятой целины» три коммуниста: Давыдов, Размётнов и Нагульнов.

Это вожаки гремяченской бедноты, лучшая часть народа, его авангард. То, что в этом славном «триумвирате» центральную роль играет питерский рабочий Семен Давыдов, как бы символизирует непоколебимость боевого союза рабочего класса и крестьянства. Ставя героя в разнообразные условия и обстоятельства, где он может раскрыться со всех сторон, Шолохов показывает во всей полноте индивидуальность Давыдова. Каждая сцена в романе прибавляет что-нибудь новое к нашему пониманию характера Давыдова. Вот это-то богатство индивидуальных особенностей и оттенков и приводит к тому, что читатель верит в реальное существование героя.

И в то же время Давыдов — глубоко типический образ. Самое главное, принципиально важное в нем то, что в этом образе глубоко раскрыта деятельность передового рабочего — коммуниста, посланного партией в деревню в числе двадцати пяти тысяч ее лучших представителей. Давыдов раскрывается в типических обстоятельствах, в том основном общественном конфликте, который был характерен для начала 30-х годов.

Жизнь поставила Давыдова по-настоящему в трудное положение, в котором не сразу можно разобраться, чтобы сделать правильный вывод. И он действительно не сразу находит ответ на многие вопросы. Это естественно: деревня пошла по нехоженой дороге. Не одному Давыдову не так-то просто было понять, почему большинство середняков на первых порах не желает идти в колхоз, несмотря на явные преимущества колхозного хозяйства; почему Титок—вчерашний партизан — стал кулаком и врагом; почему бедняк Борщов открыто поддерживал кулака; почему к Островнову — культурному хозяину, сознательно, как казалось Давыдову, вступившему в колхоз, — враждебно относится Нагульнов.

Уже в сцене приезда в Гремячий Лог Шолохов в характере Давыдова подчеркивает такие психологические черты, которые свойственны характеру нового человека: простота в общении и коллективизм, сформированные самим процессом труда. В разговоре с секретарем райкома выявляется его прямота, в разговоре с казаками — неистощимый юмор, общительность.

Поначалу Давыдов показался Размётнову сухим и черствым. Но, вспомнив «его коренастую, прочного литья фигуру, лицо, напряженное, собранное в комок, с жесткими складками по обочинам щек, с усмешливо-умными глазами», Размётнов обрадованно решил: «Нет, этот не подведет». Уже эти портретные детали, увиденные глазами Размётнова, раскрывают основные черты характера Давыдова. Но главное в нем — цельность характера. Эта черта Давыдова проявляется в любом разговоре, в любом эпизоде.

Вот Размётнов в истерическом порыве отказывается раскулачивать. Слова его поразили Давыдова. Возмущение, гнев председателя, словно снежная лавина, обрушились на голову Размётнова. В словах, обращенных к Размётнову, ярко выразилась ненависть путиловца к кулакам как силе, стоящей на пути к счастливой жизни всего трудового крестьянства. В то же время Давыдов высказывает глубокую заинтересованность в судьбах тех кулаков, которые способны найти в себе силы, чтобы вступить на честный трудовой путь: «Работать будут — кормить будем. А когда построим, эти дети уже не будут кулацкими детьми. Рабочий класс их перевоспитает».

С большой силой и теплотой изображен Давыдов в эпизоде дележа кулацкого имущества. Нуждающихся в одежде и обуви оказалось так много, что всех удовлетворить правление было не в состоянии. Давыдов видел, как жена Демки Ушакова обмерла над сундуком, наполненным красивыми вещами, видел, с каким самоотречением отказалась брать вещи для себя самой, надеясь на приобретение хоть какой-нибудь одежды для своих семерых детей. И он приказал выдать все для ее детей.

Эта сцена не только обнаруживает некоторые существенные стороны характера Давыдова. Здесь Шолохов с особой художественной силой раскрыл, что преобразования, происходящие в Гремячем, совершенно закономерны и обусловлены всем ходом общественного развития страны: ликвидация кулачества как класса эксплуататоров в деревне продиктована объективными законами пролетарской революции и направлена к тому, чтобы избавить подавляющую часть крестьянства от нищеты и бедности.

Стремясь раскрыть исторические закономерности жизни своего народа, Шолохов обратил внимание на людей активного действия, борцов за строительство новой жизни, людей, стоящих в центре свершения исторических событий. Правда, в «Поднятой целине» нет ничего эффектного: ни преувеличенных страстей, ни грандиозных подвигов — жизнь здесь предстает во всей ее будничности, со всеми противоречиями, которыми так богата развивающаяся действительность.

И вот эта необычайная глубина воспроизведения жизни в многогранности ее проявлений приводит художника к тому, что он в любом малоприметном факте способен разглядеть вполне определенный героический смысл поведения своего героя.

Ведь настоящая героичность чаще всего сочетается с простотой, естественностью поведения.

На нескольких страницах романа появляется Иван Нестеренко — новый секретарь райкома. За короткое время своей простотой и задушевностью он покорил Нагульнова, Давыдова, стряпуху Куприяновну. «Мировой парень», — восторженно отзывается о нем Нагульнов. Впервые он увидел секретаря райкома, когда тот наравне с рядовыми колхозниками хутора Тубянского работал на косилке. Нагульнов надеялся угадать его «по интеллигентному обличью», но Иван Нестеренко — «исконный ставропольский хлебороб» — ничем не выделялся среди окружающих его колхозников. Так же скромно и незаметно появился Нестеренко на полевом стане, куда приехал познакомиться с Давыдовым. Невысокий ростом и неказистый с виду, в сильно поношенной бобриковой куртке, туго перетянутой солдатским ремнем, в аккуратно заштопанных и залатанных защитного цвета штанах и в стареньких сапогах, Иван Нестеренко сначала был принят стряпухой за «ветинара». Здесь-то, как бы между прочим, узнает Нестеренко от Куприяновны, «по душам пришелся казакам или нет» Давыдов. — «Пришелся, ничего. Он геройский парень и простой, вроде тебя. А такие; из каких фасон наружу не просится, нашему народу правятся», — отвечает колхозница.

Между Нестеренко и Давыдовым идет разговор, беседа «по душам». Нестеренко, вспоминая годы гражданской войны, рассказывает о своем комиссаре, с приходом которого люди в полку словно бы переродились, стали иными. «Ни одного дисциплинарного взыскания, не говоря уже про отдачу под суд ревтрибунала, и это всего лишь через месяц после того, как в полку появился комиссар-шахтер! Чем он брал? Душою, вот чем он брал, хитрый дьявол! С каждым красноармейцем поговорит, для каждого у него ласковое слово найдется... До нынешних дней вспоминаю его добрым словом и, по совести говоря, еще не знаю, кому я больше обязан своими знаниями и воспитанием: то ли покойному родителю, то ли ему, моему комиссару». Это воспоминание не случайно. Нестеренко вспомнил своего комиссара для того, чтобы «преподать пример» Давыдову, как нужно руководить людьми, какие руководители пользуются в народе уважением и доброй славой. А такой урок председателю был нужен! Незаметно для него самого в поведении Давыдова появляются черточки, близкие к тем, которые он осуждал в Нагульнове.

Обычно говорят только о том, что Давыдов учил Нагульнова и Размётнова правильным методам работы с народов. Действительно, Давыдов — истинный коммунист ленинского типа, прекрасный руководитель. Но Шолохов без утайки показывает, что не только Давыдов влиял на Нагульнова. Иногда и нагульновская манера руководить оказывала влияние на Давыдова. В столкновении с Устином Рыкалииым это обнаружилось со всей определенностью. Рыкалин, Аржанов, Шалый, Дубцов и другие не только одергивают Давыдова, когда он начинает «зарываться», но и раскрывают ему глаза на многое, чего он не замечает. Народ не только учится у Давыдова, но и учит его. Пожалуй, от Аржанова Давыдов впервые узнал, что «у Островнова всю жизнь в хозяйстве работники были», что «самый лютый кулак он, а вы гадюку за пазухой пригрели». Еще резче говорит об этом Шалый. Причину многих не порядков в работе Давыдова Шалый видит и в том, что «молодая суета» его «окончательно затемнила»: стоило ему связаться с Лушкой, как «хужее работать стал». Получилось так, что связь с Лушкой — это не личная беда Давыдова, а общая, колхозная. Давыдов не догадывался, что о его отношениях с Лушкой «в хуторе все до нитки знают», что не раз обсуждали старики, беспокоясь за будущее колхоза, как разлучить их, потому что «такие бабы, как Лушка, мужчйнов не на работу толкают, а от работы таскают».

Чем ближе разрыв Давыдова с Лушкой, тем внимательнее становится писатель к самым интимным движениям в переживаниях героя. Вся внутренняя жизнь Давыдова раскрывается необычайно отчетливо. Шолохов настолько хорошо знает своего героя, настолько глубоко вжился в «материал», что даже самое малозаметное душевное движение не ускользает от его внимания. Сложные и глубокие переживания Давыдова раскрываются посредством многообразного сочетания психологического анализа, пластических средств и прямой авторской характеристики. Этим достигается тонкая и предельно конкретная передача духовного состояния героя.

Давыдов «мысленно проклинал себя за опрометчивость, за неосмотрительную связь с Лушкой». Особенно тягостны и неприятны стали ему эти воспоминания после того, как на его пути встала Варя Харламова. Разумом он отвергает любовь Вари, она ему кажется еще ребенком, а в сердце растет к ней большое и светлое чувство: «Вот она какая вся чистая, как зоренька в погожий день, и какими чистыми глазами на меня смотрит». И не случайно Давыдову после трогательного прощания с Варюхой впервые приходит в голову мысль о женитьбе. Пусть эта мысль кажется ему нелепой и смешной, но она глубоко запала ему в душу. А когда Варя сказала ему, что ее сватают за Ваньку Обнизова, «растерянный, онемевший от неожиданности, чувствуя острую боль на сердце», понял он, что, «таясь от самого себя, пожалуй, давно любит эту девушку — какой-то новой для него, бывалого человека, чистой и непонятной любовью».

Раскрывая мир интимных чувств героя, Шолохов показывает ту же манеру его поведения, тот же характер, что и в общественной его деятельности. Положительный герой Шолохова не раздваивается: передовой — на производстве, отсталый - в семейно-бытовых отношениях. Шолоховский взгляд всегда устремлен к самому лучшему, что есть в душе русского человека. Писатель, показывая человека в духовной полноте и многосторонности, охотнее всего раскрывает доброе, хорошее в человеке. «Как же страстно, взволнованно и правдиво должны мы писать о делах советских людей, о красоте советского человека, о его благородстве, о любви его к матери-родине!» — восклицал он в одной из своих заметок. В беседе с корреспондентом «Комсомольской правды» он, работая над окончанием «Поднятой целины», признавался: «Работаю одновременно над несколькими главами. Одна мне особенно по душе. Пишу с радостью. Глава эта о преданной и чистой, как родник, любви. Вам, молодым, важно будет прочесть это место в книге. На земле надо жить с хорошей и большой любовью».

Главное, пронизывающее всю деятельность Давыдова по организации и укреплению колхоза в Гремячем, заключается прежде всего в том, что общее дело воспринято им как глубоко личное, что борьба за социализм, борьба за утверждение новой жизни стала для него внутренней потребностью. В образе Давыдова воплощена гуманистическая сущность нового, советского человека, его любовь к партии, к родному народу.

Весь свой талант большого художника Шолохов посвятил изображению народа. Значение Шолохова в том, что ему удалось всесторонне, с огромной художественной силой показать историческую эпоху борьбы за становление и утверждение социалистического общества в нашей стране как эпоху духовного преображения человека. Сложность и богатство внутреннего мира, цельность и ясность души, многообразие жизненных интересов личности, изображенной Шолоховым, зависят от органической связи этой личности с народом. Ценность человека, по Шолохову, определяется тем, как этот человек борется за интересы народа, какую роль играет в классовой борьбе, по какую сторону баррикад он стоит.

Изучение шолоховского психологизма, умения проникнуть в сложный мир человеческих переживаний и поступков, изучение шолоховского гуманизма приобретает сегодня особое значение для литературы как человековедения.

Виктор Петелин

Назад