Мамин-Сибиряк Д.Н. (Мамин-Сибиряк Д. Н.)

Русская классическая литература, получившая всемирное признание» открыла человечеству много существенного в жизни русского народа, русского национального характера, самосознания и, прежде всего, духовно-моральные его ценности, страстность искания истины, смысла человеческого существования. В высоте идеалов, глубине интересов и запросов, в богатстве внутреннего мира — животрепещущее современное значение нашей великой литературы. Одному из поэтов прошлого века принадлежат стихи: Писатель, если только он — Волна, а океан — Россия, Не может быть не возмущен, Когда возмущена стихия. И не только писатель, но и вся литература была только волной в сравнении с океаном — Россией, с беспредельностью народной жизни.

Преисполненный гордости за русскую литературу А. М. Горький вместе с тем говорил, что «...поле наблюдений старых, великих мастеров слова было странно ограничено, и жизнь огромной страны, богатейшей разнообразным человеческим материалом, не отразилась в книгах классиков с той полнотой, с которой могла бы отразиться». Жизнь огромной страны, невиданная созидательная работа на земле, раскинувшейся на трех континентах, оставалась во многом за пределами литературы, вне поля ее зрения. Гончаров, после кругосветного плавания на фрегате «Паллада» возвращаясь в Петербург «сухим путем», через Сибирь, был в восхищении от знакомства с тамошними людьми, начиная от таких «крупных исторических личностей», «титанов», как генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н. И. Муравьев-Амурский, совершивший немало «переворотов в пустом, безлюдном крае»; архиепископ Иннокентий (Вениаминов), издавший алеутский букварь, возглавлявший огромную просветительскую работу среди местных племен; открыватели северных путей, — и кончая хлебопашцами (невиданное дело в суровом северном «рае), купцами, инженерами, охотниками, чиновниками и военными, которые «каждый год ездят в непроходимые пустыни, к берегам Ледовитого адоря, спят при 40° мороза на снегу — и все это по казенной надобности». В деятельности этих энергичных, предприимчивых людей «таится пасса подвигов, о которых громко кричали и печатали бы в других местах, а у нас, из скромности, молчат». В литературе обойдены молчанием подобные подвиги, оказалась невидимой, как подводная часть айсберга, исторически деятельная сторона русской жизни. И сам Иван Александрович Гончаров, возвратившись в Петербург, занялся совсем другим, чем он увидел в Сибири, — «Обломовым», который, лежа на диване, произвел, бесспорно, немало благородных мыслей, но которые не могли все-таки заменить тех дел, благодаря которым Россия стала шестой частью земного шара. Прошлое России, нашего народа так безгранично богато содержанием, что можно говорить только о крайне малой адекватности его в литературе. И здесь для познания России дороги свидетельства каждого писателя, оставившего книги, которые расширяют, обогащают наше представление о тогдашней действительности. К числу таких писателей относится Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк, который, по словам А. М. Горького, «открыл целую область русской жизни», до того «не знакомую нам». Дмитрий Наркисович Мамин (псевдоним Сибиряк) родился 25 октября (по ст. ст.) 1852 года в поселке при Васимо-Шайтанском заводе Пермской губернии, близ Нижнего Тагила, в семье священника. После шестилетнего пребывания в духовном училище и семинарии поступил в Петербургскую медико-хирургическую академию, затем перешел на юридический факультет Петербургского университета, где пробыл всего год, так как смерть отца заставила работать для семьи, оставшейся без средств. Вернувшись на Урал, он сначала давал частные уроки в Екатеринбурге, затем полностью отдался литературе. Сам писатель в своих автобиографических заметках объяснял обилие написанного им в те годы «необыкновенным' богатством материалов, которые давала автору жизнь Урала». В начале восьмидесятых годов, когда автору едва исполнилось тридцать лет, вышли первые его романы «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», многие рассказы, в том числе очерк о весеннем сплаве на реке Чусовой «Бойцы», напечатанный Салтыковым-Щедриным в «Отечественных записках». «Злобы дня» пореформенной действительности, которые с «особенной рельефностью» выступали на Урале, обусловленные, по словам писателя, историей этого края, «его разнообразными этнографическими элементами и особенно богатыми экономическими условиями», — все это находило в последующих книгах писателя яркое, правдивое отображение. Так следовала друг за другом романы «Дикое счастье» (1884), «Три конца» (1890). «Золото» (1892), «Без названия» (1894), «Черты из жизни Пепко» (1894), «Хлеб» (1895), десятки повестей, рассказов. В литературу вошел крупный, самобытный художник, продолжатель ее реалистических традиций. Но судьба — литературная и личная — не баловали Мамина. Его высоко ценили Салтыков-Щедрин, Лесков, Чехов, Горький, Гл. Успенский, Короленко, другие писатели-современники, но делавшая погоду в общест-венном мнении критика была равнодушна к его творчеству, не видя в нем нужного ей «направления», сводя это выдающееся художественное твор-чество к «этнографии». Так и не узнал Мамин-Сибиряк при своей жизни достойного признания. И в личной жизни ему не везло. Почти сорокалетним, в 1891 году он познакомился, горячо полюбил и вскоре женился на актрисе Марии Морицевне Абрамовой. Казалось бы, пришло семейное счастье, но вскоре, через год, жена умерла после родов, и не было границ его терзаниям. Осталась без матери его Аленушка, «отецкая дочь», и всю нерастраченную свою нежность, боль любви перенес он на крохотное болезненное существо, на свою «голубку», которой недолго суждено было жить на этой земле (она умерла спустя два года после смерти отца, в 1914 году), но имя которой навсегда осталось связанным с русской литературой благодаря «Аленушкиным сказкам», детским рассказам, написанным для нее отцом. Печальным финалом писательской судьбы Мамина-Сибиряка стал необычный юбилей по случаю сорокалетия его литературной деятельности в конце октября 1912 года. По свидетельству рчевидцез этого юбилея, он был «репетицией похорон»: перед умиравшим, никого не узнававшим человеком было разыграно «чествование», «комедия приветов», и это звучало горькой насмешкой над писателем, который при жизни замалчивался критикой, не знал внимания к себе и удостоился почета тогда, когда сознание его уже не осмысливало происходящего. Спустя четыре дня, в ночь на 2 ноября 1912 года Мамин-Сибиряк скончался. По его желанию, он был похоронен в Петербурге на кладбище Александро-Невской лавры, рядом с могилой И. А. Гончарова. Источники: Мамин-Сибиряк Д. Н. Золото: Роман / Вступ. ст. М. П. Лобанова, — М.: Сов. Россия, 1987.—272 с. Аннотация: Перу выдающегося русского писателя-демократа второй половины XIX в. Д. Н. Мамина-Сибиряка принадлежит цикл крупных ^романов, впервые раскрывших читателю огромный пласт русской жизни, — горнозаводского Урала («Горное гнездо», «Приваловские миллионы», «Дикое счастье» и др.), а также большое число повестей, рассказов, очерков. Роман «Золото» посвящен жизни, труду уральских золотоискателей в пореформенное время. Богатство бытовых, жизненных картин, приисково-уральский колорит, захватывающее развитие сюжета, драматические судьбы людей — все это придает замечательному роману большую социально-психологическую и историческую содержательность.