|
Вы здесь: Критика24.ру › Толстой А. Н.
Рассказ День Петра (Толстой А. Н.)
Впервые фигура «царя-революционера» появляется у А. Н. Толстого в рассказе «День Петра» (1918). Рассказ написан в год, когда ломался не только налаженный быт: ломалась историческая традиция России; так же, как в петровское время, происходил разрыв со старым. Макс. Волошин в поэме «Россия» сформулировал: Великий Петр был первый большевик, Замысливший Россию перебросить, Склонениям и нравам вопреки, За сотни лет, к ее грядущим далям. Он, как и мы, не знал иных путей, Опричь указа, казни и застенка К осуществленью власти на земле. Эта же мысль: совпадение и целей и средств — очевидна в рассказе. «День Петра» — произведение антипетровское. Здесь Петр показан как самодержец-самодур, в одиночку пытающийся перестроить Россию на европейский образец. В написанной десятью годами позже пьесе «На дыбе» Петр предстает таким же одиноким: даже ближайшие его помощники думают не о России, а только о собственной корысти. В финале пьесы Алексей Толстой использовал тот же образ, что и Пушкин в «Медном всаднике», — потоп в Петербурге. Однако у Пушкина гибнут люди, но необоримы город и Медный всадник — аллегория послепетровской России. У Толстого же и Петербург гибнет, и отчаивается Петр, понимающий (по воле автора) тщетность своей жизни. Толкование Пушкина глубже и исторически вернее: не погибли ни петровское дело, ни Петербург. В рассказе «День Петра» Алексея Толстого не смущают явные исторические неточности: дело происходит после 1718 г., когда П. А. Толстой стал начальником Тайной канцелярии, а на балу верховодит Франц Лефорт, умерший в 1699 г. Автору не важно, когда такое происходило, главное — дело было в «Петровском Петербурге». Главное — выразить идею и чувство, что преобразования Петра несуразны. Это выражается разными средствами: и подчеркиванием неряшливости, путаницы в кабинете Петра, и неаккуратностью в одежде придворных, и прямой авторской речью. «Повесть смутного времени» (1922) написана позже «Дня Петра». Хотя она трактует более ранние события истории России, но смысл ее — надежда на то, что по истечении любого «смутного времени», будь то в начале XVII века, начале XVIII века либо в начале XX века, опять вернется лад, восстановится государство и забудется ломка человека и страны. О том же писал Макс. Волошин в стихотворении «Китеж»: Они пройдут, расплавленные годы Народных бурь и мятежей: Вчерашний раб, усталый от свободы, Возропщет, требуя цепей. Надежда на буквальное повторение истории выражена и в «Повести смутного времени». Наиболее ярким соответствием послеоктябрьским годам стало для писателя петровское время. «Несмотря на различие целей, — замечал Алексей Толстой, — эпоха Петра и наша эпоха перекликаются именно каким-то буйством сил, взрывами человеческой энергии...» 1 Три книги, составляющие роман, спаяны воедино и развитием сюжета (постепенное становление нового русского государства и личности Петра), и общими для всех трех книг героями. Первая книга романа (детство и юность Петра) посвящена показу начальных трудностей — может быть, самых тяжелых для преобразователя. Эти трудности внутренние: косность российского общества, разоренное хозяйство и то, что осознает Петр во время поездки в Архангельск: «враг — в нем самом». В первой книге Толстой хотел убедить читателя в необходимости петровских преобразований. Для этого он пользуется приемом контраста: резко противопоставляет старомосковское — и кукуйское (или европейское), стрелецкую неорганизованность — и Преображенский строй, безволие Василия Голицына — и активную целеустремленность Петра (которая, впрочем, проявится должным образом в следующих книгах). Алексей Толстой сознательно усиливает эти контрасты: и Россия не была такой уж отсталой, иначе Петровские реформы она бы не приняла, и Кукуй не был таким идиллическим местом (о ссорах и драках между немцами из разных княжеств писал еще в середине XVII века посетивший Москву хорватский просветитель Юрий Крижанич). Во второй книге Алексей Толстой подводит Петра к решению главной внешнеполитической задачи времени — выхода России к Балтийскому морю. Здесь событий меньше, чем в первой книге, но рассматриваются они подробнее. То же и с персонажами. В первой книге масса стрельцов, посадских людей обрисована общими чертами. Во второй появляется больше отдельных, выразительных лиц: Андрей Голиков, Федька Умойся Грязью, Андрей Денисов, старец Нектарий; пере шедшие из первой книги Кузьма Жемов, Бровкины. О расколе, противостоящем петровским преобразованиям, в первой книге главным образом повествует сам автор. Во второй книге, кроме эпизодических персонажей, появляются три типа раскольников, олицетворенные в образах Василия Ревякина, Андрея Денисова и старца Нектария. Богатейший ханжа Ревякин — вне Петровских реформ, они ему вредны, потому что государственный контроль мешает уже налаженной системе эксплуатации единоверцев, петровская мораль противоречит той этике, что внушает Ревякин своим приказчикам. Денисов, глава процветающей Выговской обители, находит общий язык с Петром. Нектарию же не нужно богатство, он движим не экономическими (как Ревякин и Денисов) соображениями: Петр и люди Петра ненавистны ему тем, что лишают его власти. Слитная прежде сила противодействующих Петру бояр во второй книге сломлена и осмеяна в образе Буйносова. В третьей же книге надо всем будет преобладать образ Петра — государственного деятеля. Его противники — внешние враги; почти всё соотечественники, за исключением затаившейся, подавленной старомосковской оппозиции (она показана на дыбе — распоп Гришка), более или менее активно содействуют Петру. Последняя книга романа писалась в военные годы — к работе над ней Алексей Толстой приступил в 1943 году. Автор видел одну из задач этой книги в том, чтобы напомнить читателю об исторических победах русских войск. Этой задаче книга соответствовала вполне: в ней речь шла об успехах петровских солдат в Северной войне. Однако третья книга значительно отличается от двух первых, прежде всего стилистически, потому, что Алексей Толстой не успел ее доработать. Если в первой книге романа, повествующей о детстве и юности Петра — о московском периоде, — много архаизмов, отражающих лексику XVII века, а во второй — посвященной нововведениям царя — архаизмы вытесняются новыми, с Запада пришедшими словами, то третья книга большей частью наполнена авторским, отстраненным от языка персонажей текстом. Здесь ослаблен замечательный прием Алексея Толстого — «несобственно-прямая речь», когда в описаниях, в отступлениях автор говорит тем же языком, что и персонажи. В то же время в третьей книге как будто даже усилен, сравнительно с двумя первыми, лиризм; гораздо выразительнее становится язык автора в сценах, где действует князь-кесарь Ромодановский (посещение царевен, следствие по делу распопа Гришки). Наконец, именно в третьей книге помещена, может быть, лучшая по выразительности во всем романе часть — поездка Гаврилы Бровкина и Андрюшки Голикова в Москву. Роман не окончен. В 1933 году, отвечая на вопросы журнала' «Смена», Алексей Толстой сказал, что собирается окончить его процессом царевича Алексея. В 1944 году в письме к В. Б. Шкловскому — последнем своем высказывании на эту тему — он сообщал, что хочет довести роман только до Полтавы или до Прутского похода. Такая неуверенность свидетельствует, что Алексей Толстой и сам не знал, чем кончит роман: полтавская победа и последовавший за ней прутский разгром — слишком разные ситуации, а финал исторического романа подводит какой-то итог происшедшему (как в первой и второй книгах «Петра»). Впрочем, сцена, на которой обрывается роман, кажется естественным его завершением. Нарва, где родился позор Петра и русского войска, взята. Северная война еще будет длиться, но позор смыт. Петр в первых книгах — неумелый царь и командующий, в третьей — признанный вождь, полководец (в этой книге он именуется только «Петр Алексеевич» или же «царь Петр»). Еще немного лет, и он станет императором, облик его все больше и больше будет покрываться парадным глянцем... Толстому, создавшему такой живой образ, трудно было бы, при всем его умении, сохранить начальную непосредственность, если бы он довел роман до последних лет жизни Петра. Если рассматривать развитие личности Петра Первого на протяжении всей книги, то основной чертой его характера, все ярче проявляющейся от первых глав к последним, будет бунт против господствовавшего в Древней Руси принципа: «Не человек владеет историей, а история владеет человеком» Источники:
Аннотация: В историческом романе А. Н. Толстого {1883—1945) «Петр Первый» показан один из переломных моментов в истории России, когда, по словам автора, завязывался «русский характер». Первая книга романа посвящена борьбе Петра и его сторонников с традициями старомосковской Руси. Во второй — рассказывается, как в войнах с внешними врагами крепнет новое Российское государство. Третья, неоконченная книга, повествует о победах России в Северной войне. Умело пользуясь языком петровского времени, А. Н. Толстой воссоздает образ главного героя и дух эпохи. Обновлено: Опубликовал(а): Юрий Внимание! Спасибо за внимание.
|
|
Назад