Роман «Батый» в творчестве В. Яна (Литература XXI века)

«Батый» — центральный роман в трилогии Василия Яна «Нашествие монголов». Взгляд на одну из самых печальных страниц в истории России, на вторжение Орды, поражает подробностью, искренностью и… чувством родства с захватчиками? Удивительная точка преломления всего восприятия романа понятна нашему народу. С самых ранних пор в России существовало (и существует по сей день) два образа врага — Запад и Восток. И если Запад — коварный, но вежливый, жестокий, но любезный — никогда не станет близким по духу, то Восток, по сути, и не является врагом, он друг и брат по духу. И в этом вся необычная прелесть «Батыя» — рассказывая о покорителях и угнетателях Родины, Ян рисует очаровательный образ врага.

Мудрый и грозный Субудай-багатур, свирепый и харизматичный Батый — сухие исторические имена вдруг рассказывают нам удивительную и понятную нашему существу историю. Парадоксально, но большее отвращение у читателей вызывает факт предательства князя Глеба, чем все погромы и зверства монголов.

Едва ли может романа Яна в двадцать первом веке сыграть ту же роль, как и в сороковых годах, когда Сталину требовался исторический прототип для воздвигающейся собственной империи, но и сейчас удивительный взгляд на неоднозначное историческое явление Орды показателен и любопытен. И показателен своей историчностью. Конечно, на вопрос, как написано роман, филологи могут справедливо ответить «в общем, никак», но даже грубоватые вкрапление фонетической кальки монгольских слов, искажение имен и названий в угоду «языковой сообразности», просторечия и диалектизмы — всё это создаёт атмосферу начала тринадцатого века. И если на языке произведения историчность нашла себе мало пространства, то в сюжете — больше. Эпиграфы с высказываниями восточных поэтов, вкрапления повествования от лица ученого-дервиша, записывающего историческую книгу, переработка и анализ текстовых памятников того времени — большой пласт культурного и исторического материала помогает детально обрисовать социальные взаимоотношения в Орде, стратегию и тактические решения Батыя, органично вплести в нить повествования исторических героев Руси, чему яркий пример — Евпатий Коловрат.

Тот самый «Враг», «Антогонист», который во всей трилогии остается одним — Восток — с каждым романом становится ближе и роднее. Читая «К последнему морю», заключительное произведение Яна, проникаешься жалостью не к фактически уничтоженному и растоптанному собственному народу, а к трагедии краха великой империи монголов, которую построили мастодонты своего времени, а разрушили — жалкие и мелочные люди. «Темным и беспокойным кажется мне будущее моего царства», думает Батый, понимая, что его сын не сможет продолжить дело легендарного Чингисхана.

Конечно, «Батый» — не самое популярное «произведение на азиатском материале». Как можно состязаться с вдохновенным гением Соловьева и его дилогией — «Возмутителем спокойствия» и «Очарованным принцем»? Но «Батый», как и другие романы Яна, не теряет удивительного очарования от другого, куда более живого взгляда на историю и, по компасу, на Восток…