Почему роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» завершается повестью «Фаталист»? (ЕГЭ по литературе)

Новаторство романа «Герой нашего времени» заключается в разногласии сюжета и фабулы. М. Ю. Лермонтов написал несколько повестей, выстроив их в произведении в порядке угодном для фокуса на психологизме героя, на его чертах и мотивах поступков, а не на самом ходе действий. Повесть «Фаталист» является замыкающей, что тоже не случайно.

Все время Печорин представляется фигурой двоякой и неопределенной из-за собственной любви к сомнениям. Максим Максимыч сам подмечал противоречия в нем, рассказывая, как тому бывает все равно на погоду, а иной раз, сидя в комнате почувствует, что «ветер пахнет, уверяет, что простудился».

В «Фаталисте» та же двойственность образа сохраняется, ведь, изначально Григорий был смело готов оспаривать предопределённость, пока не столкнулся с оправданной в дальнейшем «печатью смерти» на лице Вулича. Так становится ясна суть Печорина, понявшего и теперь не отрицающего судьбу, убеждённого, что только волей в праве распоряжаться человек до предначертанного часа.

У Печорина на протяжении всего романа прослеживается привычка брать власть над всеми ситуациями, устанавливая эксперименты и играя с чувствами людей, которые становятся ему хоть как-то знакомы. В последней повести эту черту Лермонтов подсветил ярче: теперь ставка Печорина много выше — смерть. Сначала он оспаривает предопределенность, рискуя жизнью Вулича, а потом — своей.

Герой твердил, что хуже смерти ничего не случится, а миновать ее не выйдет. На этот слепок мысли хорошо ложится логичная постановка повести «Фаталист» в самый конец произведения. Смерть как символ разумного завершения, причем, как и самого произведения, так и ракурса прежних убеждений Печорина. Так он, когда-то ухмыляясь с мыслей о том, что раньше люди могли думать, как звезды правят ими, сам «попал невольно в их колею».

Таким образом, разместив «Фаталиста» в другом месте романа, конечное мнение об образе главного героя было бы установить много проблематичнее, а логика самой мысли Печорина была бы сломлена, ведь, к её осознанию читателем прийти можно только через определенную череду происшествий, встречающихся на пути, через определенную градацию повествующих: от Максима Максимыча до самого Печорина. Автор это прекрасно понимал. Собирая картину главного героя, он подобрал нужный пазл.