Дневник Базарова по роману Отцы и дети (Тургенев И. С.)

15 августа 1859 года

Приехал к родителям. Рады были видеть, мать всполошилась. К чему вся эта суета?

Взялся за работу. Отец уже совсем старик, руки трясутся, стал ему помогать.

17 августа 1859 года

Отец все не нарадуется мне. Ногу перевяжу, зуб вырву. В последнее время не могу отделаться от угнетающих мыслей. Какое-то странное чувство засело в груди, будто что-то предвкушает…

18 августа 1859 года

Вскрывали тифозного мужичка. До чего ж его болезнь подкосила. Жил себе, наверняка, в рабской покорности и тут такое — смерть.

Задумался я, стал невнимателен, небрежен и порезался случайно. Первая мысль была обработать порез, но потом подумал: зачем? Не лучше б мне умереть? Ежели приберёт меня смерть к рукам, кому от того хуже станет? Решил не обрабатывать, решил, что раз порезался — значит так и должно быть.

Увидал отца, радостного. Понял глупость свою совершенную, но делать было нечего. Пореза скрывать не стал.

20 августа 1859 года

Что-то плохо мне становится… Аппетита нет совсем, голову терзает боль. Отец суетится, не знает, что делать. Пытается придумать что-то - врач же все-таки. Матери сказал, что простудился.

Остаюсь при мыслях, в здравом уме, но тело совсем не слушается. Говорить сложно, устаю от каждого движения.

21 августа 1859 года

Умереть мне не страшно. Страшно отказаться от своих мыслей. Но и те становятся тошными, надоедают мне. То давящее чувство в груди, о котором писал раньше, давит еще сильнее с каждой минутой. Непонятно от чего и давит. Перед глазами красные собаки бегают… Этот бред! Иногда вижу, будто бы перед собой, на расстоянии вытянутой руки, её, красивую, великодушную, рядом. Мысли вперемежку, путаются, не могу сосредоточиться на одной. Сознание будто мутнеет.

Отец от меня не отходит, и матушка иногда заглядывает. Попросил отца позвать Анну Сергеевну. Хоть бы пришла…

22 августа 1859 года

Не думал, что именно так придет мой конец… Из-за глупой ошибки, в таком мучении прощаюсь с жизнью. Но не смогу умереть, пока её не увижу. Милая, любимая Анна Сергеевна! Её образ не перестает мерещится. Заснуть спокойно невозможно. А если и засну, то не надолго и беспокойным сном. И сны не снятся, только вижу какие-то иллюзии с ней, галлюцинации, будто держу её за руку, будто она передо мной.

Чувствую себя бессильным. Ненавижу себя, что чувствую себя так и что на самом деле такой. Бессильный… Жалкий. Врал себе. Но вилять хвостом все равно не буду. Если я умру, то умру достойно.

23 августа 1859 года

На утро стало легче, но, думаю, ненадолго. И не то важно.

Я умру. И сегодня. То чувство в груди давит настолько, что дышать не могу. Говорить не могу. Воздуха не хватает, думается плохо. Так тоскливо без нее, а её глаза, даже в том бреде, что вижу, будто настоящие, манят, как на самом деле… Ведут за собою. Больно так умереть, не зная счастья, любви, той настоящей радости. Жду, пока войдет она, красивая, дорогая, чистая. Кажется, что не тиф забирает мою жизнь, а она — Анна Сергеевна. Какой я слабый, раз пишу это, раз предаю свои мысли, принципы. Обещал себе умереть достойно, но как же я могу? Я не могу — не получается ведь… Клонит в сон.

(чуть позже)

Я не поцеловал её, не сделал то, чего хотел. Лампада горит, но скоро погаснет. Как же я был глуп, что не ценил всё, что у меня было, что не делал того, чего душа желала. Сделал ли бы я то, чего хочу, если бы был шанс остаться живым, рядом с ней? Не знаю. Уже неважно.

Сейчас — только темнота…