Что дает основание отнести стихотворение «Тучи» к жанру элегия? Какие произведения русских поэтов, отображающих связь между внутренним миром человека и природой, созвучны лермонтовским «Тучам»? (ЕГЭ по литературе)

В стихотворении «Тучи» поднимаются характерные для Лермонтова темы свободы и одиночества, поэтому его можно отнести к элегии. Лирический герой в первой строфе сравнивает себя с тучами: «. . . вы, будто как я же». Он считает себя и туч изгнанниками и спрашивает у них: “Кто же вас гонит: судьбы ли решение?». Герой хочет понять, неужели у туч такие же проблемы как у него, но в последней строфе он осмысляет, что они совсем разные, так как: «Нет у вас родины, нет вам изгнания». Таким образом, можно сказать, что типичные грустные размышления свойственны такому лирическому жанру, как элегия.

В стихотворении «Море» Жуковский, как и Лермонтов, показывает связь между внутренним миром человека и природой.

Автор описывает душевное состояние (спокойствие, смятение) человека с помощью стихии — моря. Поэт, согласно романтической концепции двоемирия, видит сходство между морем, тянущемся к небу, и человеком, стремящимся к идеалу. Море, как и человек, никогда не достигнет желаемого: «ты, небом любуясь, дрожишь за него». Лермонтов также показывает, что явлением природы свойственны те же чувства, что и человеку: «Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники/С милого севера в сторону южную». Однако лирический герой лишь поначалу отождествляет себя с холодными тучами, позже он приходит к выводу, что они разные: тучи — «вечно холодные», и у них нет родины, то нет и изгнания.

Таким образом, поэты очень часто обращались к природе, чтобы отразить те или иные чувства и эмоции. Поэтому олицетворение — ведущий прием в обеих элегиях, помимо этого, в обоих стихотворениях можно увидеть романтические мотивы: связь человека и природы, одиночество, стремление к идеальному, однако если Жуковский полностью отождествляет море с человеком («ты живое; ты дышишь»), то Лермонтов противопоставляет страдающего изгнанника вечно свободным тучам, которым чужды страсти и страдания.