Нравственное крушение Раскольникова: «Я себя убил, а не старушонку» по роману Преступление и наказание (Достоевский Ф. М.)

Фёдор Михайлович Достоевский особое внимание в своих романах уделял поиску ответов на секреты человеческой души, анализировал сложное и противоречивое сознание человека. Достоевский видел происходящие перемены в политической, социальной, культурной жизни общества и вызванные ими изменения духовного мира самих людей. Именно исследованию нравственного облика личности, поиску истины жизни и познанию загадки человеческой природы посвящены его произведения, в том числе и «Преступление и наказание», называемое некоторыми критиками «странным русским детективом», в котором известен и преступник, и мотив, но главным является установление причины, по которой совершение преступления недопустимо, даже если очень хочется.

При этом его мало заботило своё внешнее окружение и состояние, больше он увлекался собственной теорией.

Само деление людей на такие категории похоже на изощрённую ксенофобию на почве даже не интеллектуальных, а психологических особенностей воли отдельной личности, что однозначно безнравственно своим «фашизмом сильных духом».

Конечно, люди действительно разные: между профессором социологии и слесарем дядей Ваней (чей путь жизни постоянно сопровождается пивным амбре, а сам слесарь обитает в однушке с тремя детьми и женой, обладающей выразительными чертами лица, необременённого интеллектуальной деятельностью) — есть безусловная разница в плане образованности, однако, кто из этих людей имеет душу добрее и шире, определяется вовсе не социальным статусом и материальным положением. Потому теория Раскольникова совершенно несостоятельна, ибо деление людей на достойных

и недостойных — задача невыполнимая и более того, идущая вразрез со всей моралью гуманизма светского и гуманизма христианского.

И всё же для проверки теории Родион Романович идёт на преступление, хотя по началу даже не верит в то, что может совершить убийство, но вместо обдумывания и понимания мерзости своего поступка, он презирает себя за

отвлеченность и неспособность к практическому действию, в котором после даже не раскаивается («Вот в чём одном признавал он своё преступление: только в том, что не вынес его и сделал явку с повинною...»). Что двигало им? Сам Раскольников говорит об этом: «мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек?»; «Не для того, чтобы матери помочь, я убил — вздор! Не для того я убил, чтобы, получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил; для себя убил,

для себя одного…» — его преступление своеобразная «инициация» себя во второй разряд людей-высших. И правда, до совершения того, что он совершил, какое право у него было считаться человеком не опустившимся и достойным?

Совершенно очевидно, что только кровожадный путь мог привести Раскольникова к убийству, как способу доказательства себе, что «не тварь он дрожащая и право-то имеет!». Мы можем вывести некий хрупкий силлогизм: «Животные-хищники убивают. Люди тоже способны совершить убийство. Значит, "убийца" равно "животное"». Совершая преступление, Раскольников уподобляется животному.

Кто же жертва? Во всех смыслах неприятное существо – старуха процентщица. «Это была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы её были жирно смазаны маслом» — всё в её образе отталкивает и не позволяет искренне сострадать её судьбе. Даже дела свои она ведёт по-ростовщически — «Даёт вчетверо меньше, чем стоит вещь...»; «стоит только одним днём просрочить заклад, и пропала вещь». Словом, убийство такой отвратительной злобной женщины в более простых романах не было бы трагедией, а как раз наоборот носило комический эффект бытовой справедливости в духе нового прочтения анекдота про тёщу. Однако мысль Достоевского другая – даже такую женщину убивать категорически нельзя.

Практическая несостоятельность теории Раскольникова проявляется уже во время совершения преступления. Настоящая жизнь лишена логики, и хорошо рассчитанный сценарий убийства нарушается: в критический момент появляется сестра старухи Лизавета, и Родион убивает и её (также её ещё не

родившегося ребёнка). После этого Раскольников переживает глубочайшее душевное потрясение, «ощущение мучительного, бесконечного уединения и отчуждения вдруг сознательно сказались в душе его». Раскольников даже собирается покончить с собой («Да, чтоб избежать этого стыда, я и хотел утопиться»), что также свидетельствует об окончательном упадке духа.

Позже человечность возобладает в Раскольникове, а открытие

христианских духовных ценностей через любовь к Соне Мармеладовой (девушки специфической судьбы) окончательно способствует воскрешению. Его прежняя теории сталкивается с христианской идеей возможности искупления своих и чужих грехов и под влиянием идеи рушится. Раскольников познаёт ценность жизни, неподчинённой теоретическим формулам («Как бы ни жить — только жить! Экая правда! Господи, какая правда!»). Но его мир уничтожен: совсем он не Наполеона, и не Аустерлиц с Тулоном и Египтом у него, а убийства настоящих людей. Потому Раскольников не в силах нести тяжесть преступления и признается в нём Сонечке, а потом и сдаётся властям.

Своим преступлением Раскольников перечёркивает себя, уподобляется животному, становится изгоем, бесполезным и опасным элементом общества. Эта оторванность от людей мешает Раскольникову жить по-прежнему. «Я не старуху убил, я себя убил», — говорит он, признавая крушение своей жизни.

Идея героя о праве сильного на преступление оказывается ложной.

Согласно Достоевскому никакая цель не может оправдать пути своего достижения. В своих письмах к Каткову Достоевский пишет: «Неразрешимые вопросы восстают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он — кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принуждён, чтобы хотя погибнуть в каторге, но примкнуть опять к людям…». Родион — запутавшийся в своих ложных идеях человек, идущий на индивидуальный бунт против установленных норм морали и порядков мира. Он скептически относится к религии, как и многие слишком поздно понимая, что только через христианское сострадание, сочувствие и всеобъемлющую любовь к ближним можно достичь гармонии и умиротворённого состояния души. В христианстве у него есть шанс искупления своего страшного греха, но кровь навсегда останется на его руках, навсегда разделив жизнь Раскольникова до падения, когда ещё была возможность наладить жизни, и после, когда всё дальнейшее существование будет посвящено покаянию…